Идеально безумный мир

– Анхель – это маркиз Мактиере, – Винсент, пытающийся в сжатом виде объяснить всю долгую и кровавую историю связи своего рода с родом Мактиере, поморщился, – Кошмар моих прошлых дней… Анхель убил моего отца за то, что тот подослал вораса, дабы обратить его. Он убил и своего отца, потому что тот выгнал его после обращения из дома, он перебил оба рода – Мактиере и ла Бошеров, случайно оставив в живых лишь меня, коль скоро я скрывался у своего учителя и жил под другим именем, и еще одного ребенка. Ребенок был потомком обоих родов, и от него пошла ветвь, на конце которой расцвел Альберт, ставший отцом твоей жены. И, если верить слухам, еще какого-то сына…

– Про сына никто ничего не знает, – подхватил Луи, энергично растирающий руки, – Ни имени, ни внешности – ничего. Сын – это какой-то призрак, химера, которой мастер запугивает непокорных. Я сомневаюсь в его существовании… А теперь тихо! Не сбивайте, а то все забуду, – он закрыл глаза и, продолжая растирать ладони, нахмурился. Винсент, как человек, в магии, благодаря урокам своего учителя, сведущий, насторожился, отчаянно силясь понять, что же делает этот парень.

Губы Людовика слабо шевельнулись – юноша не то произносил какие-то загадочные слова, не то просто активно дышал, не то дул, пытаясь изобразить некоторое дуновение ветерка. Последнее ему, надо заметить, удалось.

По подземной темнице пролетел резкий порыв ветра, взъерошивающий волосы и раздувающий одежду, холодный, леденящий, какой-то угрожающий, заставляющий непроизвольно ежится и дрожать.

Хранитель памяти помрачнел, начиная что-то понимать. Понимание это ему, вне всякого сомнения, не нравилось.

Луи закусил губу, продолжая с невероятной скоростью растирать ладони. Искорки, скакавшие доселе по кончикам его пальцев, теперь засверкали между руками, становясь все ярче, все больше, все интенсивнее…

Порыв ветра вновь рванул его рубашку, и юноша неожиданно распахнул глаза, размыкая ладони. Искры, пляшущие по ним, внезапно отразились в зеленых очах, делая их поистине мистическими, немного пугающими, и Винсент, окончательно осознавший планы Людовика, медленно повел головой из стороны в сторону.

– Сумасшедший… – слетел с его губ почти вздох, и тотчас же голос мужчины обрел крепость, – Психопат! Ты убьешь его таким разрядом!

– Все под контролем, – процедил в ответ маг сквозь плотно сжатые зубы и, уверенно шагнув к брату, оттолкнул локтем Татьяну, вынуждая ее отпустить руки мужа. После чего внимательно заглянул в глаза несколько растерявшемуся графу и, опустившись перед ним на одно колено, уверенно сжал искрящимися ладонями его запястья.

Эрик дернулся, как от удара током, как от разряда молнии, каковой, собственно, сейчас и проходил сквозь его тело. Дернулся, задрожал, затрясся; голова его немного запрокинулась, с губ слетел мученический стон.

Татьяна вскрикнула, и хотела, было, рвануться вперед, как-то помешать очередному издевательству над ее несчастным мужем, но Роман уверенно удержал ее.

– Еще не хватает тебе поджариться, – буркнул он, напряженно созерцая происходящее.

Эрик дрожал, как на электрическом стуле, волосы его слегка искрили, пальцы тряслись – ток, пропускаемый через его тело, в принудительном порядке заставляющий функционировать все жизненные системы, приводящий в состояние пиковой активности все нервы, причинял ему немалую боль.

Людовик, сам дрожащий мелкой дрожью, явственно напуганный собственными действиями, не сводил с брата пристального взгляда. Губы его шевелились – он считал секунды, выжидал время, дабы не убить, но принести исцеление.

Миновало пять, шесть, наконец, семь мгновений. Луи рывком отдернул руки, разжимая пальцы и, отвернувшись, несколько раз интенсивно встряхнул их. Посыпались искры – электричество покидало ладони молодого мага, оставляя его. Парень раскрыл руки и сильно дунул. Последние искры, вспыхнув в воздухе, упали на каменный пол и потухли.

Людовик повернулся к брату.

Тот сидел, напряженно выпрямившись, стиснув пальцами собственные штаны, и тяжело, хрипло дышал, пытаясь осознать себя живым и понять, насколько он невредим.

– Попробуй встать, – маг медленно поднялся сам и неуверенно отступил на шаг назад, давая старшему брату пространство для движения, – Ну же…

– Не… надо меня… подгонять, – с определенным трудом выдавил из себя Эрик и, медленно, натужно выдохнув, неуверенно шевельнул ногой. Затем передернулся, словно сбрасывая с себя остатки электричества, последние искры жаркого разряда и, набрав в грудь побольше воздуха, не давая себе размышлять, рывком встал.

Пошатнулся, взмахнул руками, но устоял и, переведя дыхание, осторожно сделал шаг вперед. Затем еще, и еще один и, остановившись возле успевшего отойти чуть дальше Людовика, широко улыбнулся ему.