Идеально безумный мир

– А Винсент? – девушка вскинула голову и, глянув на собеседника в совершенном отчаянии, покачала головой, – Винсент, который ведет себя так же, как и они все! Людовик, который наслаждается лицезрением чужой смерти! Я не знаю, не знаю, Роман, этот мир сводит меня с ума! Мне уже кажется, что чем дольше мы находимся здесь, тем сильнее изменяемся мы сами, причем не в лучшую сторону, и я уже просто не представляю, что делать! А вдруг… мы поменяем все, а они… а мы все останемся такими же, как и здесь?

– Татьяна! – виконт, нахмурившись, слегка встряхнул ее, – Если мы и меняемся, то лишь под влиянием обстоятельств, окруживших нас, не более того! Когда не станет этих обстоятельств, мы… А Луи, кстати, и не изменился вовсе – вспомни, каким он был в нашем мире. К тому же… – юноша торопливо оглянулся по сторонам, будто опасаясь, что их могут подслушать и, понизив голос, прибавил, – Мне кажется, что в этом мире он уже не так силен, как раньше. И старается это скрыть.

***

Чарли медленно перевел дыхание и, чувствуя, как бешенная злоба постепенно оставляет его, окинул долгим взором всю собравшуюся у борта команду. За кормой болтались на воде деревянные обломки, плавали, цепляясь за них люди – все, что осталось от посмевшего атаковать их судна, все, что осталось от подосланных мастером псов.

Капитан стиснул в кулаке сорванный с шеи одного из этих псов медальон и поморщился.

– Потери есть? – вопрос он адресовал, не взирая ни на что, своему старшему помощнику, и тот не замедлил ответить, поспешно вытянувшись по струнке.

– Пит и Добрый Боб отправились на дно, капитан. Да, еще Чеда не видно.

– Чеда жаль, – отстраненно отозвался Бешенный, поигрывая медальоном, – Он был славным моряком. Остальных к черту.

Пираты переглянулись. К резкому нраву своего капитана они уже, в общем-то, привыкли, но все-таки порою не могли не изумляться его словам.

– Капитан… – Чеслав осторожно кашлянул, добровольно вызывая на себя огонь капитанского гнева, – Ну, может, не стоит так уж… Добрый Боб был хорошим парнем, он…

– Этот здоровяк со своей добротой сорвал нам не один налет, – оборвал Чарли, – А Пит просто бестолочь, не был ни на что годен уже года три как. Я поражен, что он дотянул до сегодняшнего дня. Ладно… упокой, Господи, их души, смерть смывает все грехи. Ставьте паруса, бой был славным, но теперь не помешает передохнуть. Я… – он провел ладонью по лохматым волосам и, подбросив на ладони пресловутый медальон, сунул его в карман штанов, – Я пойду, приведу себя в порядок. Надеюсь, эти крысы не скоро опять вылезут на палубу, они осточертели мне со своей жалостью! Клянусь, еще мгновение – и на дно вместо британца отправилась бы девчонка!

– Ты вспыхиваешь, как фитиль, – Чес устало вздохнул и, успокаивающе хлопнув своего капитана по плечу, мягко улыбнулся, – Уже все кончено, капитан, перестань злиться. Всем не помешает прийти в себя и немного отдохнуть, тем более, что путь еще долог…

…Татьяна и Роман рискнули подняться на палубу лишь по прошествии получаса. Винсент и Людовик по сию пору находились на ней, Влад, на правах раненного коротал часы в койке, а Чарли был безмерно зол на молодых людей, в особенности на девушку, поэтому компанию им составить было некому.

Татьяна, очень надеющаяся, что ее, как представительницу слабого пола, не будут обижать даже такие жестокие и страшные люди, как пираты, в частности – Чеслав и Чарли (причем в первом она сейчас была уверена значительно больше, чем во втором), осторожно выглянула из люка первой и, быстро оглянувшись на спутника, торопливо поднялась наверх.

Здесь уже было все спокойно. Пираты, хладнокровные и умиротворенные, словно бы и не было недавней безумной схватки, занимались каждый своим делом – кто-то играл в карты или во что-то другое, кто-то пил, устроившись на или возле большой бочки, кто-то сновал по мачтам, проверяя снасти, а кто-то драил палубу, старательно уничтожая следы боя.

Капитан Чарли стоял на мостике, гордо выпрямившись и глядя куда-то вдаль. Чеслав мирно беседовал в сторонке с Винсентом, от чего у девушки и ее спутника просто челюсти отвисли, а Людовик развлекал себя тем, что бросал в воду ежесекундно возникающие у него в руке камешки.

Заметив вновь появившихся на палубе брата и Татьяну, он повернулся и, небрежно сунув руки в карманы, подошел к ним.

– Вы пропустили самое интересное, – жизнерадостно приветствовал он, – Пираты и вправду разнесли это корыто практически в пыль, остались одни щепки! Было красиво, честно, – заметив, что слова его отклика в душах собеседников как-то не вызывают, юноша вздохнул и, скользнув взглядом по палубе, остановил его на спокойно разговаривающих оборотне и хранителе памяти. Некоторое время он смотрел на них, затем, покосившись на своих молчаливых собеседников, хмыкнул.

– Кот-то наш как с этим рыжим псом разговорился! Как думаете, ребята, не пора ли нам вощить веревку для предателя, а? Рея вон по сию пору свободна, а это непорядок.