Идеальное несовершенство

– Ха! Да только вот есть ли счастье в переменах? Ведь ты знаешь, стахс: все естественным образом ведет к UI. Ты знаешь, что такое смерть: конец существования структуры в форме, определяющей ее тождественность, в результате распада или изменения в другую форму. Нет правил сильнее, чем Законы Прогресса, это наиболее фундаментальные основания, укорененные глубже законов физики. Всякая культура, сообщество, всякий вид, находящийся под давлением конкуренции, во вселенной с постоянными условиями неминуемо совершенствуется, проходя по кривой изменений к UI. От форм, приспособленных хуже, к тем, что приспособлены лучше; а те первые в результате вымирают. По-настоящему Прогресс – это история гибели очередных реализаций френа. Кривая – кладбищенская карта культур. Всякая культура балансирует на острие ножа, являет собой жертву раздирающих ее сил: прогрессирующей и охранительной. Если побеждает прогрессирующая сила, потерянным окажется самосознание – и это будет смерть. Если перевесит охранительная, ничего не изменится до самого конца, когда другие культуры, приспособленные лучше, задавят первую – и это тоже будет смерть. Разница появляется в момент такого ускорения при прохождении Кривой, когда указанные зависимости зафиксируются как жесткие статистические законы, когда формулируется модель – как у вас сформулировал ее Альфонс Реми – и предпринимаются, опираясь на ее осознание, действия с целью как сохранения тождественности, так и защиты от культур с вершин Кривой – поскольку тогда уже существует осознание подобного рода угроз. Так и появляются Цивилизации. По крайней мере, так это происходит в Четырех Прогрессах. Понятное дело, это тоже не окончательное решение, не навсегда, но —

– А Деформанты? На публичных Полях я нахожу узоры, которые описывают Прогрессы, отличные —

– Идеологическая чушь. Обычно Деформация рождается исключительно как бунт против Цивилизации. Это тоже определенная линия изменений, но она, естественно, не направлена к UI. Называть ее Прогрессом было бы большим преувеличением, поскольку раз уж она не направлена к совершенству, то чем измерять ее продвижение или деградацию? Ненаправленное изменение – это просто-напросто деформация. Конечно же, Деформации – как и Цивилизации, лежащие ниже по Кривой – не были бы возможны, если бы Вселенная оказалась окончательным образом освоена, если бы все пространство наполнилось жизнью. Точно так же на Земле различные экзотические культуры существовали, пока оставались изолированными, пока мир не сомкнулся, а правила конкуренции не начали влиять и на них. Можешь звать их «естественными Деформантами». Впрочем, я знаю, что вы и после имели подобные анклавы архаики, мотивированные религиозно либо политически – Деформации уже сознательные, сознающие свое бегство от Прогресса: Китайская империя, а на западе – амиши, музей коммунизма на Кубе или в Северной Корее, талибы, потом Протекторат Креста и Черные Эмираты… Что с ними случилось?

– Их поглотил христианский капитализм.

– Они проиграли либо приспособились. В закрытой среде бегство невозможно. Как вы называли подобное в твое время, стахс?

Замойский выпустил дым из груди.

– Глобализация.

– Глобализация. Глобализация лишь первое проявление фундаментального, универсального процесса: космологизации. Гонка начинается на планете, но в конечном смысле речь идет не о достижении Совершенной Формы данной планетарной среды – но о Совершенной Форме вселенной, всех возможных вселенных.

Казалось, рахаб свободно пользуется английским, рассказывая Замойскому социологические теории, а ведь все слова сперва проходили сквозь лабиринты Кода. Адам даже не был уверен, находится ли посол в Сол-Порте физически. Пожалуй, что и нет.

Сквозь дым и медовую светотень «Трех Корон», блуждая взглядом над головой собеседника, Замойский заметил в высоком зеркале отражение соседнего зала, а в нем – четырех мужчин, сгрудившихся вокруг биллиардного стола. Они не играли; стояли с фужерами в ладонях и о чем-то вполголоса, с мрачными лицами, беседовали. Одним из них былу П. Г.; двух других Замойский никогда не видел; четвертого знал, но не мог вспомнить откуда. Золотые волосы, светлые глаза, худощавое, нордическое лицо, крупный кадык… Замойский выставил рукописный портрет златовласого на первой ступеньке руин римской виллы.

– Дуэли, прахбэ.

– Ах, дуэли. Они являются одним из элементов Цивилизации HS. Не стану вступать в дискуссии о рациональности вашей культуры, стахс, и все же как средство, служащее ее сохранению, они, несомненно, рациональны, а может и почти необходимы – как «Гнозис».

«Гнозис», – подумал Замойский, //углубляясь в гипертекст «Мультитезауруса». «Гнозис» одновременно принадлежит и не принадлежит Цивилизации. Он представляет ее границу, Китайскую Стену, шлюз, фильтр и осмотическую клеточную мембрану.

– Значит, ритуальное размахивание шпагой должно привести к… к чему, собственно? К консервации человечности?

– Таковы условия, – согласилусь Огень.

– И я должен с Тутанхамону —

– Ага.