Идеальное отражение

– Может быть, отступим? Уйдем из тамбура? – пропыхтел мчавшийся следом за мной Синдбад. – В открытом бою нам не выстоять!

– Ни за что! Здесь скоро будет дубль!

Жахнула «мегера» Колючего, и еще один боец Антипы, появившийся слишком близко к нам, стал трупом. Вспышки микропульсаций перестали сотрясать вихрь, и я обнаружил, что у нас осталось восемь противников.

Против троих – слегка многовато, а если учесть, что вооружены они не «калашами»...

– Оп-па! – Я перепрыгнул огрызок стены за мгновение до того, как неподалеку взорвалась граната.

Неистовое белое сияние на миг ослепило, но это была ерунда, самое главное, что мы выскочили из зоны поражения и укрылись в сравнительно безопасном месте. Чтобы выкурить нас отсюда или достать прямо тут, Антипе и его головорезам придется изрядно попотеть и потратить немалое количество боеприпасов.

– Все целы? – Я глянул на Синдбада, затем на Колючего.

Оба выглядели вполне боеспособными, хотя и тот, и другой совсем недавно получали раны. Сам я чувствовал себя измотанным, и это тоже рано или поздно скажется – дрогнет рука, подведет глаз.

А наши противник полны сил и злости.

– Целы, слава Богу, – отозвался беглый праведник, и тут по нам стали палить всерьез: пули заколотили по стенам, несколько залетели внутрь, луч армгана проделал аккуратное отверстие неподалеку от того места, где лежал Синдбад.

Наше убежище позволяло вести огонь на все четыре стороны и было достаточно просторным, чтобы разместить взвод. Не хватало разве что потайного хода, который уводил бы километра на два-три в сторону, и бронированной крыши.

– У них достаточно людей, чтобы палить вот так беспрерывно, не позволяя нам высунуться, – сказал Синдбад, – и одновременно подкрасться незаметно и закидать нас гранатами.

– Пусть только попробуют, – с натужной бодростью заявил я. – У нас тоже гранаты есть, и мозги имеются.

Судя по траекториям выстрелов, враги разбились на две группы, и каждая двигалась к «нашим» руинам со своей стороны, если поглядеть на тамбур сверху, то одна – по часовой стрелке, а другая – против. Я вошел в форс-режим и определил, что группы эти равны по численности, но та, что подойдет к нам с севера, вооружена лучше: два армгана и два «карташа», а у «южной» – три ИПК и «Шторм».

– И вот эти красивые мозги... – Синдбад осторожно выглянул в окно и тут же спрятался снова, – скоро изящно расплещет по этим камням или менее изящно превратит в пепел.

– Не вешать нос, гардемарины! – вспомнил я песню из очередного старинного фильма и изложил план.

Шансов на то, чтобы успешно воплотиться в реальность, он имел, честно говоря, не слишком много. Но альтернативой была бесславная гибель, или отступление от тамбура, и оба варианта мне не нравились.

Начали мы с того, что принялись отстреливаться – не очень яростно, осторожно, чтобы ни в коем случае не получить ран, но дать Антипе понять, что Лис с соратниками намерен обороняться. Бандитский вожак на наживку клюнул, и обе боевые группы, на короткое время приостановившись, затем вновь продолжили сходиться – точно стрелки у свихнувшихся часов.

Двигалась каждая одинаково – двое прикрывают, другие двое перебегают очередные двадцать-тридцать метров.

– Красиво идут, – бросил я, высунувшись, чтобы оценить обстановку, и едва не получил пулю в лоб.

Колючий поглядел на меня почти с ужасом – он, похоже, не мог представить, что приближение типов, собравшихся отправить нас на тот свет, можно оценивать с эстетической точки зрения.

Две группы сходились, сходились... и вскоре должны были оказаться примерно на одной линии, в центре которой располагалось наше убежище. И тем самым они лишались возможности поддержать друг друга огнем без риска поразить своих же, а значит – давали нам надежду на победу.

Более-менее опытный командир увидел бы эту опасность и избежал бы ее, но ослепленный жаждой мести Антипа, привыкший убивать и грабить, а не воевать, оказался неспособен мыслить стратегически.

– Так, все готовы? – спросил я, в очередной раз «оглядевшись». – Осталось тридцать секунд...

В левой руке граната, правая сжимает «Шторм», но главное наше оружие – внезапность и четкое осознание того, что мы будем делать. Врагам же придется действовать в неожиданно изменившейся обстановке, и какое-то время они потратят на то, чтобы сориентироваться.

Я искренне надеялся, что этого времени им не хватит.

– Двадцать! На позицию! – скомандовал я, и Синдбад перебрался на ту сторону, где находились мы с Колючим, и мы замерли каждый напротив своего окошка. – Десять!.. Пять!..

Выкрикнув «Ноль!», я перескочил через подоконник, швырнул гранату и покатился по камням. Следом за первой ГП-1 полетели еще две, и три взрыва превратили ночную мглу в солнечный полдень.

На датчике биологических объектов мигнули и погасли две метки.