Погода была чудесной. Вечерело, еле ощутимо подувал лёгкий ветерок, солнышко уже собиралось появиться во всей своей красе, сказочно перемешавшись со всеми оттенками заката. На дворовой площадке ребята играли в футбол, неподалёку от них, спрятавшись за крышей-зонтиком, сидели девочки и играли кто в куклы, кто поменьше, проводили время в песочнице, а кто-то даже в «резиночки» резвился, и, что в двадцать первом веке не так удивительно, некоторые буйные девчушки даже лазали по деревьям с пацанами вперемешку. Помнится, я в детстве была такой же буйной, иногда могла лазать по невысоким и «легко - проходимым» деревьям, с девчонками мы иногда даже выносили на улицу летом палатки с кучей всякого шмотья и так далее, также могли строить из коробок себе халабуды, а мальчишки пару раз с нами сооружали шалаши на деревьях. В общем, детство было замечательным, я бы с радостью туда вернулась. Снова кушала бы мороженое тоннами, хотя, если так подумать, я и сейчас себе в этом не отказываю. Говорила бы маме «Ещё немножко погуляем и пойдём домой!», гуляла бы с друзьями детства допоздна, в общем, отрывалась бы, как могла.
Чтобы пройтись до любимого Журавлика на каблучках неслышно, потребовалось немного усилий и настороженности. Ведь он в любой момент мог бы развернуться и спалить всю контору. Я насторожилась, как кошка, и медленно приблизилась к парню на почти что минимальное расстояние с его спины. Немного приподнявшись на носочки, я затаила дыхание. За плечом у парня одной руке виднелся его телефон, в котором он с кем-то переписывался, но с кем и о чём, я увидеть не смогла, ведь зрение у меня было далеко не стопроцентное. Так, среднее. А то, что я увидела в другой руке, привело меня в такое умиление и довольство, что я не смогла сдержать радостной улыбки, предвкушая хорошее настроение. А ведь всё благодаря ему, Журавлику. В другой руке мирно ожидали будущую хозяйку в прозрачной блестящей на еле видневшихся лучиках солнца, обёртке, безупречно красивые бордовые розы. Их было штук десять, может больше, я не успела сосчитать, хоть была и в приятном шоке, ведь не каждый день мне парни цветы дарят, точнее, мне их вообще почти не дарили. Так, если только дядя Андрей на дни рождения. Форма роз мне чем-то напоминала розы грандифлора, которые так сильно любит моя мама, папа это конечно знает и всегда дарит их ей. Наверное, у этих и тех роз схожи заострённые на концах лепесточки в формочках полу-треугольника. Стараясь не отвлекаться и не запищать от радости в открытую, я решила не тормозить и перешла к действиям.
Я постаралась сдержать смешок и громко с уверенностью в голосе выдала:
-Отдай своё сердце!
Реакция парня меня не впечатлила. Точнее, он вообще никак на это не отреагировал, как ни в чём не бывало, но последующие события мне понравилась. Он развернулся и уставился на меня, затем отошёл на три шага назад, прищурился и покачал головой, ехидно ухмыляясь. Что, что такое? Не нравится платье? Или что? Нет, скорее всего, у меня просто получилось его удивить.
-Ты кто такая, -наконец отозвался парень с ехидной ухмылкой, -Катю не видела?
Я удивлённо покосилась на него, но промолчала. Парень сегодня выглядел как всегда, стильно и довольно таки притягательно для женского пола. Хотя, кто знает, может на него и представители некой нетрадиционной ориентации заглядываются.
На Максиме была надета тёмно-фиолетовая майка и тёмные синие джинсы, а сегодняшней обувью парня были летние чёрные кроссовки с белыми и оранжевыми полосками по бокам. На руке, в которой красовался МОЙ будущий потрясающий букет, виднелся тёмно-бордовый напульсник, который сразу же привлёк моё внимание. Он был довольно таки необычным, посредине браслета свисали три маленьких алмаза тёмно-синих, смешанных со светло-лазурным цветов. Ухты, какая прелесть! А как красиво смотрится на руке парня.
Следующие действия Журавского для меня оказались вообще чертовски нежданными. Он резко сорвался с места по направлению ко мне, а когда достиг нашей максимальной близости, собственнически и настойчиво ухватил меня за тонкую талию одной свободной рукой, притянув к себе. Я удивлённо расширила глаза, и, невольно смутившись, покрылась багровым румянцем. Взгляд Максима не обещал ничего приличного, он только рассматривал меня пристально и с ехидно прищуренным выражением лица, изредка насмешливо качая головой. Я уже думала отстраниться от него, но не дав мне этого сделать, он резко и нежданно коснулся моих губ своими, соединяя нас в настойчивом сладостном поцелуе. Внутри меня счастливо запорхали бабочки.
Парню было всё – равно на то, что кто – то может их увидеть, в отличие от девушки. Та была ужасно стыдливой и целоваться при ком то ей не улыбалось, именно поэтому она практически заставила себя прикрыть глаза и не обращать внимания на окружающий её мир, стараясь сделать так, чтобы сейчас для неё существовал только Максим. Собственно, сделать это было легче простого. С таким, как Журавский, легко забыться.