Идеальное убийство

– Тебе не кажется, что Россия вообще страна ужасная? Ты уже нелестно отзывалась обо мне и моих соотечественниках. И это во многом справедливо. Вывод: плохих людей в России много. Так вот, всё будет зависеть от того, кто был в этой машине. Если простые деревенские мужики, то ничего страшного, можно будет откупиться. Но у простых мужиков обычно не бывает боевого автоматического оружия. Да и не ходят они, эти самые колхозники, в военном камуфляже. Так что вывод простой: это не простые смертные, что усложняет наши проблемы на три порядка. В этих местах много лагерей для заключённых. Я думаю, что люди в машине как раз из охраны местной тюрьмы. Так нагло вести себя, стрелять, могли только они. Представляешь, кого мы угробили?

Молчит подавленно. Доходит до неё быстро. Приятно иметь дело с умными. Но это ещё не всё, нужен гарантированный результат, чтобы американцы не сделали заяву где-нибудь по пути следования.

– Представь себе, что мы в Америке убили бы полицейского. Система за своего вывернет наизнанку. У нас так же. За своих они никого не жалеют. Меня однозначно уроют ещё до суда.

– Что значит «уроют»?

– А то и значит, убьют без суда и следствия, и скажут, что сердце не выдержало вины преступления. Грувер отделается легко, он стопроцентный янки. Сидел на заднем сиденье и плакал от бессилия, пока преступная парочка совершала своё гнусное преступление. Он всё честно расскажет и будет прав. Зачем ему по умной голове кулаком получать. А вот вам, мадам, придётся обслужить с десяток наших доблестных служителей закона. Через месячишко, конечно, тебя тоже отмажут. Всё же американка, хоть и русского происхождения. Но поверь мне, моральный урон нанесут тебе колоссальный. А может, и нет. Может быть, тебе всё это понравится. Русские-то мужики получше американцев в постели.

– Ты страшный человек. Ты убил людей и совсем не каешься.

– Я хотел спросить, мы будем сегодня вместе? А то уже поздно. Пора спать.

– У тебя инстинкты животного.

Когда Егор к ней прикоснулся, Анастасия аж вздрогнула. Грувер почти допил бутылку и заснул прямо на земле. Егор забросил его в палатку, чтобы не простыл.

– Только ради тебя и твоего эксперимента. Это будет захватывающий эпизод, если его, конечно, талантливо описать. «После кошмарного действа дикарь ни о чём не печалится, а требует лишь плотского наслаждения».

Молчит, явно раздумывая. Понимает, что в этом что-то есть. И, как ни странно, Калачёв её очень желал. Может, точно, последствия стресса…

– Грею воду.

Она поняла, что не всё в поведении партнера так просто. Но, видно, решила продолжить эксперимент, и даже не возражала, когда Егор поставил греть воду в бидоне. Не отстранилась, когда он нежно обнял её за плечи, присев рядом. И что удивительно, не противилась, когда его губы коснулись её тёплой щеки. Вот оно в чём дело… Ему хочется любви… Ему хочется, чтобы эта американка влюбилась в него. Хочется её страстного шепота в момент близости. Хочется спать с ней до утра в одном тесном спальнике. Но этого он никогда не получит. Аристократка может пользоваться кучером, но спать с ним до утра в одной постели? Нет… Если она и вспомнит о нем когда-то, то только как материал для её эксперимента-исследования. И никакие минуты горячей постельной любви не обманут его, не заставят поверить, что он чуть-чуть вошёл в её жизнь. Для американки он так и останется дикарём. Он потушил горелку, молча ушёл в палатку, уютно расположился в своём спальнике в ожидании любовницы. Интересно, как она поступит? Через десять минут Анастасия лежала рядом. Ещё через пятнадцать они занимались ночными водными процедурами. А ещё через два часа, когда американцы мирно спали по своим палаткам, Калачёв, так поеживаясь от ночного холодного воздуха, достал пистолет и финку. Прошёл вниз по реке метров сто, через каждые десять метров выбрасывая в воду части пистолета. Ствол он зашвырнул как можно дальше на середину, туда же отправилась и финка. Жаль до слёз, но ничего не поделаешь. Выбросил и правильно сделал, так как на следующий день в разговоре княжна вспомнила про оружие.

– Почему мы не едем дальше? – она смотрела строго и очень подозрительно. – Надеюсь, ты не планируешь освободиться от нас как от нежелательных свидетелей?

– Мадам, простите, но вы не свидетель, а стопроцентный участник преступления. Повторяю, вы управляли машиной, выполняли все мои преступные приказы. Хотя, легко могли этого не делать.

Женщина втянулась в юридическую дискуссию. Хочет доказать сама себе, что во всём права.

– Но у тебя в руках было оружие. Что я могла сделать против пистолета?

– Поясните, пожалуйста, поподробнее, какого пистолета? У нас в стране запрещено иметь огнестрельное оружие. Это вам не ваша Америка.

– Потому и запрещено, что у вас три четверти населения – дикари, которым ничего не стоит пустить его в дело. А ты ещё страшнее, ты просто гангстер.