Идеальное убийство

— Мне бы хотелось знать, как он это делает, — заговорила она.

— Кто и что делает? — спросил Генри.

— Пит, — ответила Долли. — Эти свои розы.

— Он ведь — профессионал, не так ли?

— Какая разница! Конечно, у себя в Голландии он может достать разные химикаты, которые мне и не снились, но…

— Говоря о химикатах, — перебил ее Генри, — мне очень интересно, где вы держите свою столь опасную «Летучую смерть»?

Долли посмотрела на него скептически.

— Великий сыщик за работой? Извините, конечно. Но если это вас интересует, я держу инсектицид в теплице, которую закрываю на замок, а ключ постоянно ношу с собой. — Она похлопала себя по карману вельветовых бриджей и добавила: — Ведь никто из этих дураков не знает, как это опасно.

— Кроме Пита ван дер Ховена.

— О, да! Конечно. Кроме Пита. — Долли рассмеялась хриплым смешком и повторила: — Кроме Пита, конечно.

После ланча Кристал заявила, что хотела бы еще прилечь, и ушла к себе в спальню. Швахеймеры поднялись в свою комнату. Им надо было распаковать вещи, а затем снова ехать на станцию, встречать Примроуз.

Генри и Эмми предложили Долли помочь вымыть посуду. Их предложение было неожиданно принято.

— Очень мило с вашей стороны, а то у меня дел полно.

Эмми принялась за мытье посуды, а Генри взял чистое полотенце.

— А вот и подарки леди Балаклавы, — сказал Генри. — Розы и десять бутылок шампанского. Две бутылки, должно быть, уже в холодильнике. А в той коробке с красным бантом что? Подписано: «Крис от глупой старой Долли». Торт приедет позже, вместе с мадам Примроуз…

— А от нас — ничего, — огорчилась Эмми. — Это ужасно, Генри. Давай пойдем в деревню и купим коробку шоколадных конфет или еще что-нибудь.

— Хорошая мысль, — согласился Генри. — Но лучше ты сходи одна. Я должен быть здесь.

И Эмми отправилась в Пламли-Грин, а Генри сел на диван в гостиной, поближе к окну, чтобы видеть всех, кто входит и выходит, и взял в руки газету.

Пока ничего особенного не происходило.

Долли вышла из своей комнаты, спустилась по лестнице и протопала в сад. Вскоре после этого вниз спустились Швахеймеры и тоже вышли на лужайку. Они минуту поговорили с Долли, затем сели в «роллс-ройс» и уехали — слишком рано, изумился Генри. Долли закончила возиться в саду и ушла в теплицу. Ван дер Ховены вернулись с прогулки. Точнее, вернулась Вайолет. Генри слышал ее легкие шаги, когда она поднималась по лестнице. Через десять минут из леса появился Пит, пересек лужайку, но не вошел в дом, а вместо этого направился в теплицу и стал оживленно беседовать с Долли.

Швахеймеры вернулись в пять часов и привезли Примроуз Дюваль с тортом из кондитерской Боне в Лозанне. Все трое вошли через парадную дверь. Генри слышал, как Даффи говорила:

— Мама спит, конечно. Вайолет и ее Летучий Голландец, наверное, тоже в постели. Долли возится со своими азалиями. Еще эта странная парочка — мистер и миссис Тиббет.

— Мамины друзья?

— Да, наверное. Но какие-то необычные. Тихие, очень воспитанные. Мне кажется, мама что-то задумала.

Раздался голос Чака:

— Давайте торт сюда, Примроуз, и я поставлю его рядом с остальными подарками.

Через минуту на лестнице раздались его тяжелые шаги, и все стихло.

Затем Эмми вернулась из деревни с коробкой конфет — лучших, какие можно было купить в Пламли-Грин.

— Замечательная тут природа! — воскликнула она. — Сосны, тропинки и чудесный пейзаж. Отнеси это пока на кухню.

Она подала Генри коробку конфет вместе с поздравительной открыткой. На открытке было написано стандартное — «С днем рождения!»

Генри достал авторучку и добавил: «С наилучшими пожеланиями от Генри и Эмми Тиббет».

На кухне, в шкафу, он увидел еще одна большую коробку — белую, с красивой этикеткой. Генри осторожно приоткрыл крышку. Внутри был роскошный, просто фантастический торт.

Среди сахарных роз стояло маленькое швейцарское шале, марципановое, с крышей и ставнями из шоколада и прозрачным засахаренным розовым лепестком вместо двери. Вокруг этого шедевра вились слова поздравления из крема нежного фисташкового цвета. Генри закрыл крышку и сверху положил свою скромную коробку конфет. Он хотел закрыть шкаф, но вдруг заметил красный флакон с крупными белыми буквами — «Летучая смерть».

Буквы чуть поменьше рекомендовали использовать содержимое как отраву для насекомых в теплице. Шрифтом еще мельче советовалось надевать при этом резиновые перчатки и беречь глаза. И совсем маленькими буковками, которые трудно было прочитать невооруженным глазом, говорилось, что вдыхать «Летучую смерть» ни в коем случае недопустимо, ибо даже ничтожная доза может быть смертельна.

— Наверное, этой гадостью Долли опрыскивает свои азалии, — заметила Эмми.

— Именно, — подтвердил Генри. — И эта гадость должна быть в теплице и надежно закрыта на замок. Но никак не на кухне!

— Долли ошиблась… — начала Эмми и замолчала.

На кухне царил идеальный порядок. Нет. Долли не могла ошибиться.

— Мы не оставим этот яд здесь, — сказал Генри. — Я заберу флакон с собой и закрою в ванной комнате. А теперь идем, нам надо успеть переодеться к обеду.