Идеальный

По его виду и отсутствию всякой реакции Жанна поняла, что никакой ценности она для него не представляла, а возможно, сейчас его мысли полностью были с главными героями мультика. Чуть позже то же самое она сказала свекрови. Та, убедившись, что с ней все в порядке и что горничная собрала все осколки, шутливо ответила, что у русских есть примета: когда что-то разбивается, то это на счастье. Впервые за все это время она сказала мужу и его матери неправду. В глубине души ей было неприятно, но это была ложь во имя спасения другого. То, что ей с легкостью сходило с рук, другим просто так не простили бы. Она знала, что при всем добродушном отношении к работницам, свекровь, тем не менее, строга с женщинами.

В этот день она долго провозилась с Тагиром. Каждый раз нужно было придумывать что-то новое или читать очередную сказку. Иногда он просто удивлял ее своими вопросами, словно к нему приходило озарение. Жанна не знала, радоваться или бояться ей этих взрослых вопросов. Она настолько привыкла к его детской речи, что в такие минуты немного терялась, не зная, что и как отвечать.

Вечером, убедившись, что муж поужинал и пошел в свою комнату, она поднялась к себе и села писать план уроков на завтрашний день. За работой она не заметила, как тихо открылась дверь и вошла Фатима. Что в комнате кто-то посторонний, она поняла, когда к ней тихо обратились по имени. Жанна испуганно обернулась.

– Фатима, ты меня так напугала. Проходи, пожалуйста, но в следующий раз обязательно стучись, иначе я тут инфаркт получу, – улыбаясь, сказала она женщине, приглашая ее сесть напротив.

– Извините, я хотела, но боялась, что Тагир выйдет, услышав стук в дверь. У него хороший слух, и даже при малейшем шорохе на втором этаже он обязательно выходит из своей комнаты.

– Он не такой страшный, как тебе кажется, – улыбаясь, ответила она.

– Нет, нет, вы ничего такого не подумайте. Он очень хороший и светлый человек. Просто не хочу его беспокоить.

Фатима нервно теребила пуговицу на своей кофте, не решаясь что-либо сказать. Чтобы как-то расположить ее к себе, Жанна перевела разговор на другое:

– Фатима, а почему ты обращаешься ко мне на «вы»? Разве я такая взрослая? Можно просто на «ты».

– Нет, дело не в этом, просто вы… точнее, ты – хозяйка, а я как бы прислуга.

– Никогда так больше не говори. Не стесняйся своей работы. Ты сюда приходишь, чтобы зарабатывать деньги. Это твоя работа. Ведь должен же человек как-то жить.

– Да, именно нужда заставила меня согласиться на эту работу… Жанна, но я пришла поблагодарить тебя за тот случай…ну, с вазой…

– Забудь про это. Даже не вспоминай. Кстати, как рука, не болит?

– Нет, не болит.

– Фатима, а ты разве по вечерам домой не ездишь?

– Когда как. Сегодня не поехала, так как очень холодно. Завтра поеду.

Вскоре между женщинами завязалась беседа, из которой обе сделали для себя некоторые открытия и стали намного ближе друг к другу. Слушая свою собеседницу, Жанна думала, как порой обманчив внешний вид, какой богатый внутренний мир может быть у человека, на первый взгляд, ничем не примечательного. Вот Фатима: средний рост, чуть смугловатая кожа, карие глаза. Невозможно было даже понять, шатенка она или брюнетка, потому что на голове Фатимы всегда был платок. А ее долгий рассказ и история жизни закрепили в Жанне уверенность, вопреки утверждению классика, что женщины, где бы они ни жили, какой бы цвет кожи у них ни был, счастливы по-разному, а несчастны одинаково.

Фатима была младшим ребенком в семье. У нее было два старших брата. Родители в ней души не чаяли. Окруженная любовью и вниманием, она смогла окончить школу с золотой медалью. Когда возник вопрос выбора профессии, к всеобщему удивлению, она решила поступать на философский факультет. Родители, знакомые и родственники настойчиво советовали ей выбрать более практичную профессию, например, врача или экономиста.

Но философия и теории древних мудрецов покорили ее. Она очень хотела поступить в московский вуз, но старший брат настоял, и ей вслед за вторым братом пришлось ехать в Волгоград, который она со временем полюбила. Фатима без каких-либо проблем выдержала экзамены, чем удивила преподавателей, с интересом слушавших ее ответы по античной философии и ее собственные оценки доктрин каждого ученого.