Идеалы и действительность в русской литературе

Жуковский (1783–1852) был романтическим поэтом в самом истинном значении этого слова; он благоговейно поклонялся поэзии и вполне понимал ее облагораживающую силу. Его перу принадлежит не много оригинальных произведений, и он замечателен главным образом как переводчик, воссоздавший чудными стихами поэмы Шиллера, Уланда, Гердера, Байрона, Томаса Мура и др., а равным образом — «Одиссею», индусскую поэму «Наль и Дамаянти» и песни западных славян. Красота этих переводов такова, что я сомневаюсь, существует ли в других литературах, включая даже особенно богатую хорошими переводами немецкую, равно прекрасные воспроизведения иностранных поэтов. При этом Жуковский не был переводчиком-ремесленником: он брал из других поэтов лишь то, что находило отзвук в его собственной природе и что он сам хотел бы воспроизвести в поэтической форме. Печальные размышления о неведомом, порывы вдаль, страдания любви и скорбь разлуки — все эти ощущения, пережитые самим поэтом, являются отличительными чертами его поэзии и отражают его собственную душевную жизнь. Нам может теперь не нравиться его ультраромантизм, но не должно забывать, что в то время это литературное направление было, в сущности, призывом к пробуждению широких гуманитарных чувств, и с этой точки зрения было явлением прогрессивным. Поэзия Жуковского находила отзыв главным образом в женском чувстве, и, когда нам придется говорить о той роли, которую русские женщины, полувеком позже, сыграли в общем развитии страны, мы увидим, что поэтические призывы Жуковского не остались без влияния. Вообще Жуковский стремился пробудить лучшие стороны человеческой натуры. Лишь одна нота совершенно отсутствует в его поэзии: вы не найдете в ней призывов к свободе, обращений к гражданскому чувству. Такой призыв был сделан поэтом-декабристом Рылеевым.

Декабристы

Император Александр I прошел через те же изменения мнений, что и его бабушка, Екатерина II. Он получил образование под руководством республиканца Лагарпа и в начале царствования выступил как либеральный монарх, готовый дать России конституцию. Он действительно дал конституцию Польше и Финляндии и сделал первые шаги в этом направлении по отношению к России. Но он не осмелился затронуть крепостное право. Затем он понемногу подпал под влияние немецких мистиков, начал пугаться либеральных идей и передал управление страной в руки реакционеров самого худшего типа. В течение последних десяти с лишком лет его царствования Россией фактически правил Аракчеев — жестокий маньяк милитаризма, поддерживавший свое влияние у царя путем самой беззастенчивой лести и лицемерной набожности.

Условия, созданные подобным положением дел, несомненно, должны были вызвать отпор, тем более, что наполеоновские войны привели значительное количество русских в соприкосновение с Западной Европой. Кампании, сделанные в Германии, и занятие Парижа русскими войсками ознакомили многих офицеров с идеями свободы, все еще господствовавшими в французской столице, в то время как на родине начали приносить плоды работа Новикова и усилия масонов. Когда Александр I, подпав под влияние госпожи Крюднер и других германских мистиков, заключил в 1815 году Священный союз с Германией и Австрией, с целью подавления всех либеральных идей, в России начали формироваться тайные общества — главным образом среди офицеров, — имевшие своей задачей распространение либеральных идей, уничтожение крепостного права и равенство всех перед законом, как первые необходимые шаги в деле освобождения страны от ига абсолютизма. Каждый, кому приходилось читать «Войну и мир» Толстого, вероятно, вспомнит Пьера и впечатление, произведенное на этого молодого человека его первой встречей с одним старым масоном. Пьер является верным изображением того типа многих молодых людей, которые позднее сделались известными под именем «декабристов». Подобно Пьеру, они были проникнуты гуманитарными идеями; многие из них ненавидели крепостное право и стремились к введению конституционных гарантий; немногие в их среде (Пестель, Рылеев), отчаявшись в монархии, шли даже дальше, говоря о необходимости возвратиться к республиканскому федерализму древней России. Результатом этих либеральных течений было возникновение серьезных тайных обществ.