Идеи в масках

Порфирий. А что же? Ты умрешь как собака, захлебнувшись собственной мокротой?

Фидус. Нет, магистер.

Порфирий. Нет, нет… Бессловесное полуживотное!

Фидус. Я выпил бы твоей панацеи.

Порфирий(внезапно успокаиваясь и улыбаясь). А, хитрец, ты выпил бы моей панацеи! Но разве ты не знаешь, что ее надо принимать с постом и молитвой, во святой вере, и что малейшее сомнение губит ее эффект?

Фидус. Это-то я знаю. Я знаю также ее несложный состав… Я вытвердил все формулы, еврейские и арабские, которые надо произносить, собирая травы и дистиллируя элексиры… Я знаю также, что… что великий Супермедикус исцелил панацеей паралич торговца красным деревом, бессонницу сборщика соляной подати, подергивание руки у жены бочара Пепе… Ах, я знаю это… Но чего-то я не знаю еще… Да… или, вернее, я еще что-то знаю!.. Знаю, что мне никогда не сделать элексира панацеи… Никогда!

Порфирий. Конечно, потому что ты маловер.

Фидус. Не сварить мне его, хотя бы вера моя была широка как Средиземное море и высока как Альпы.

Порфирий (улыбаяс). Почему же?

(подмигивает Меркурию).

Фидус(побледнев). А, ты делаешь знак етому франту! Ему-то ты рассказал все!

Порфирий(несколько нахмурившис). Что ты имеешь в виду?

Фидус. Ты хочешь знать?

Порфирий. Да, хочу, глупый человек.

Фидус. Хочешь?

Порфирий. Говори же, двуногий осел.

Фидус. Сказать?

Порфирий. Не истощай моего терпения!..

Фидус

. Ты думаешь, что я глуп и ничего не понимаю…

Порфирий. Ты глуп, это так же несомненно, как неподвижность земли.

Фидус. Ты воображаешь, что я упьюсь твоими формулами, на которых я сломал себе язык?

Порфирий. Почтение к словам мудрых, квакающая жаба!

Фидус. Что я буду таскаться по ночам, указанным звездами, и, согнувшись крючком, искать травок, листиков и корешков?

Порфирий. К чему ты ведешь свою собачью речь, свиной огрызок?

Фидус. Нет, все это второстепенно… Есть что-то другое, дорогой магистер… Обманщик!

Порфирий(Взбешенный). Подойди сюда, сын ежа и вонючки, чтобы я тебя ударил костылем.

(Меркурий улыбается все время, не сходя с места).

Фидус(в страшном волнении). Га! Ты скрываешь от меня суть. Но я узнал, подсмотрел, подслушал, ибо, воистину, я хочу знать, хочу мочь!

Порфирий. Молчи!.. Закрой богомерзкую яму уст!

Фидус. Покажи мне палочку!

Порфирий(трясясь от гнева, поднимается со стула). Что? Ка… какую?

Фидус. Палочку! Вавилонскую палочку, которой ты мешаешь все твои варева и твою панацею!.. Ибо сила в палочке, истина, добро, здоровье, красота, счастье, — все в палочке, в вавилонской палочке!.. Покажи мне ее… ты ее показал Лумену, ты показал ее Меркурию… Я хочу видеть палочку!

Порфирий(садясь опять на стул а обращаясь к Меркурию). Ты слышишь?!

(Меркурий пожимает плечами).

Ты не увидишь палочки до конца дней твоих, как собственных длинных ушей, последняя из обезьян, ибо палочка — венец и награда и не дается дуракам.

Фидус. Да?

Порфирий. Довольно! Молчать!

Фидус

. Она не дается дуракам? Хорошо… Что — ж? Хорошо… Я — дурак. Я молчу.

(Грызет ногти, дрожит).

(Из дверей дома выбегает Лаура, светлокосая девушка флорентийского типа, одетая в грациозное белое платье).

Лаура, Отец, Лумен вернулся! Чуть не весь город вышел ему навстречу, потому что пизанцы провожают его с музыкой: он исцелил у них немую дочь синьора Гамбакорта. Он исцелил ее твоею панацеей. Пизанцы хотят видеть тебя, они кричат: «Хотим видеть мудрейшего учителя мудрого ученика!»

Порфирий(поднимаясь с кресла). Вот это радость! О, я бегу, как мальчик… Не надо поддержки… Я готов отбросить и костыль… Он исцелил немую? Это достойно меня!.. Дочь самого Гамбакорты? Отлично… Я иду навстречу благородным пизанцам.

(Уходит с Меркурием. Его дочь хочет следоеать за ним, но Фидус преграждает ей дорогу).

Фидус. Девушка, отчего ты никогда не смотришь на меня?

Лаура(гордо пожимая плечами). Что — ж на тебе нарисовано?

Фидус. А на Лумене?

Лаура. Он сам лучше всякой картины.

Фидус. Га! Ты влюблена в него, Лаура? Ты вожделеешь к нему?

Лаура. Молчи! Не оскорбляй девушку, гад!