Идеи в масках

Лумен. О, сколько преступлений совершается ради истины и мощи!.. И как часто вместо истины обнимают красивого беса — иллюзию.

Меркурий. Не часто, а всегда.

Лумен. Что ты говоришь?!

Меркурий. Друг мой, я полагаю, что истина не для людей, если только вообще она существует, и не есть простой flatus vocis, имя для вещи иллюзорной. Все наши истины лишь временно — благие обманы, нужные жизни. Когда они перестают быть нужными ей, дряхлеют, когда растущий человек перерастает, на смену приходит новый обман, приветствуемый как новая истина. У всякого обмана лицо правды, у всякой правды спина обмана.

Лумен. Безотрадный скептицизм, который ты скрывал от меня. Но меня ты не заразишь им, ибо я знаю истину и проверил ее опытом.

Меркурий. И Порфирий проверил свою. Не будем спорить. Действуй, конечно, по — своему. Лечи согласно твоей новой истине… но не говори о твоем неверии старику.

Лумен. Но как могу я умолчать о вере, о новой вере моей?!

Меркурий. Неужели тебе так трудно не показать ее торжества над старой верой учителя? Оставь его, пока он жив, ворожить на свете. Он приносит мало вреда, гораздо больше пользы, уверяю тебя.

(В доме раздаются пронзительные крики смятения и ужаса).

Лаура(Выбегая из дверей дома). Меркурий! Лумен! Идите, бегите! Какое ужасное несчастье!..

Меркурий. Неужели магистеру нехорошо?

Лаура. О, очень!

Лумен. Бедный старик!.. Бежим скорее!

(Из двери дома выходит Порфирий. Он всклокочен и взбешен).

Порфирий. Мои мальчики, мои дети! Бегите, ищите, хватайте! Они украли у меня палочку! Вавилонскую палочку! Мою жизнь, мою силу, мое счастье! Ее нет, нет!.. Она исчезла вместе со шкатулкой Лауры!.. (Бросается в кресло и ломает руки). О, я несчастный! Слышите вы? Палочки нет!.. Нет больше панацеи и нет исцелений!.. Теперь Кокдриллокефал, Каккачьо, Родобрахий и другие демоны погубят меня… Они отомстят мне за долгие годы моего могущества над ними… Где теперь слава Супермедикуса? Мне остается умереть поскорее, ибо ни одно исцеление не удастся мне больше!

Лаура. О, не говорите таких страшных вещей, баббо!.. Другие же лечат и без палочки. Не у всякого медика есть палочка.

Порфирий. Ея нет ни у кого, кроме моего вора, но зато на свете нет ни одного хорошего медика, кроме меня, а теперь нет больше и меня. Вся медицина — дым без палочки… шарлатанство, гадания, гипотезы, толкание в потемках, поиски ощупью. О, моя палочка, путеводный посох мой!.. (Плачет).

Лумен(решительно и не обращая внимания на Меркурия, с видом торжественным выступает вперед). Утешься, почтенный старец, утешься в своей потере. Слушай меня, почти уже сына твоего по плоти, давно сына по духу, — я скажу тебе нечто, что сразу остановит потоки твоих слез.

Порфирий. Ты знаешь, где палочка?

Лумен. Нет, но я знаю нечто еще более важное.

Порфирий. Что может быть важнее?

Лумен. Я исцелил твоею силою, мудростью, добродетелью дочь синьора Гамбакорта, князя Пизанскаго…

Порфирий. Палочка, палочка исцелила ее.

Лумен. Нет. Говорю тебе: нет!.. Ибо я не давал ей выпить панацеи.

Порфирий. Отчего же она заговорила?

Лумен

(Раздельно). Я не давал ей твоей панецеи!

Порфирий(Раскрывает рот и долгим тупым взором смотрит на Лумена). Что же ты дал ей?

Лумен. Она исцелилась силою твоего духа, преподанного ей мною. Я выполнил все духовные твои предписания, но я дал ей простой воды. Ты видишь, палочка тут не при чем. Истинно, истинно говорю тебе: исцеляет дух, то, что ты называешь самоподготовкой и внушением веры. Это исцеляет, в этом твое огромное открытие, этим велик ты, ты можешь отбросить вавилонскую палочку, как выздоровевший отбрасывает костыль, и ты увидишь, что по — прежнему будешь преуспевать и без нее.

(Порфирий слушает с изумлением и растущим беспокойством, Лаура с надеждой.

Меркурий отошел в сторону, улыбается).

(Пауза).

Порфирий. Что ты несешь? Что ты несешь, мальчик?

Лумен. Истинно говорю тебе: вавилонская палочка — обман, это не более, как кусочек металла.