Идем в наступление

За этот по-суворовски проведенный бой старший лейтенант Николай Федорович Бузюргин первый в дивизии был награжден орденом Суворова III степени.

В результате дружной атаки на левом фланге дивизии 610-й полк занял курган в полутора километрах от хутора Ильявинов и захватил десять противотанковых пушек с большим количеством снарядов.

Немцы в ответ предприняли контратаку батальоном пехоты. Она была отбита сильным огнем, и полк снова продвинулся вперед, овладев еще двумя курганами.

В 13 часов противник опять контратаковал полк майора Федякина, теперь уже сразу с трех направлений: около роты пехоты — из леса, около двух рот с девятью танками — из балки Терновая, до двух рот с пятью танками — из балки Осиновая. Эту контратаку удалось отбить ружейно-пулеметным огнем полка с помощью артиллерии дивизии.

Через два часа противник в третий раз бросился в контратаку. Одновременно в воздухе появились десятки самолетов, начавших бомбить и обстреливать боевые порядки 610-го полка и его левого соседа. И снова завязался ожесточенный бой.

Первым на НП дивизии эту контратаку увидел капитан Н. В. Погодаев.

— Товарищ полковник! На 610-й полк идут примерно пятнадцать танков! — крикнул он.

— Многовато, — посмотрев в стереотрубу, сказал я. — Вызывайте командира полка. [44]

— Федякин на проводе.

— Сколько танков вас контратакует?

— Сам вижу девять, но мне доложили, что движется не менее тридцати. Батальоны растянуты в одну линию. У них все мои орудия. А 7-я батарея 1037-го артполка — у моего НП. Надеюсь, контратаку отразим.

— Действуйте, а мы поставим заградительный огонь перед правой группой танков — их я вижу со своего НП.

Командующий артиллерией дивизии приказал по телефону тут же дать ПЗО{3}.

Долгими показались нам мгновения, которые предшествовали открытию огня. Все, кто находился на моем наблюдательном пункте, с тревогой следили за этой контратакой. Некоторым казалось, что противник вот-вот сомнет полк, впервые встретившийся с такой массой танков. И действительно, вскоре отдельные бойцы выскочили из отрытых ячеек и побежали назад. Танки тем временем ускорили движение и стали с ходу расстреливать бегущих...

На заснеженном поле рвались наши снаряды. Но плотность огня была недостаточной, чтоб задержать танки.

Звоню командиру соседней 50-й гвардейской стрелковой дивизии, прошу срочно дать ПЗО для отражения массовой атаки танков на 610-й полк. А в ответ слышу, что соседу не дает дышать немецкая авиация. На этом и закончился наш разговор — не стало связи ни с соседом, ни с полком...

Однако полк устоял.

Выручили 7-я батарея 1037-го артполка старшего лейтенанта Илларионова и батареи 45-миллиметровых орудий старшего лейтенанта Буянова. Артиллеристы подпустили врага поближе и открыли меткий огонь. Танки было замедлили ход... Но в самый напряженный момент боя огонь сорокапяток вдруг смолк.

— Ну, конец нашему полку... — сказал кто-то из стоявших рядом со мной.

У меня тревожно сжалось сердце... Но все закончилось благополучно.

Как выяснилось позднее, в ту самую минуту Буянову доложили: осталось всего семь снарядов. Старший лейтенант не растерялся. Взяв два расчета, он с артиллеристами [45] поставил на огневую позицию две захваченные во время атаки трофейные пушки. Неподалеку валялось много снарядов. Наводчики Потапов и Большой навели трофейные орудия через ствол — прицелов не было — и вновь открыли огонь по наступающим. С очень близкого расстояния они подбили один, затем второй и третий танки. И враг остановился.

Командир 7-й батареи 1037-го артполка старший лейтенант Илларионов метким огнем с предельной дистанции уничтожил еще пять танков из этой группы...

А на участке, где было дрогнула наша пехота, появился уже раненый командир батальона старший лейтенант Д. С. Кантария.

— Стой! Ни шагу назад! — скомандовал комбат и, спрыгнув в окоп, сам повел сильный пулеметный огонь по наступавшему врагу. Воодушевленные примером неустрашимого командира, бойцы тоже открыли дружную стрельбу. В этот момент к окопу, где находился Кантария, подполз фашистский танк. Превозмогая боль, старший лейтенант бросил гранату, и бронированная машина загорелась... Метким огнем стрелки заставили залечь немецкую пехоту.

Так смелость и находчивость, хорошее знание оружия врага, быстрота и слаженность действий старшего лейтенанта Буянова, а особенно умелая помощь старших лейтенантов Илларионова и Кантарии спасли положение: гитлеровцы были отброшены...

Теперь предстояло подготовиться к новым атакам неприятеля. Я обзвонил командиров полков, предупредил о возможной активизации немцев и услышал в ответ, что предпринимаются все необходимые меры.

И вдруг в 21 час командир 592-го полка майор Сушинский доложил, что враг быстрой контратакой отрезал взвод пехоты 1-го батальона в Краснокутской, а остальные стрелки отошли на восточный берег реки Чир...

Как оказалось, гитлеровцы вновь подтянули подкрепление. На этот раз батальон из 14-й румынской пехотной дивизии и танковый полк из 22-й дивизии немцев.