Идентификация

— Оставайся на месте. Укройся за деревьями. С тобой будет говорить человек Борис. Поверь ему, пожалуйста. Что бы с тобой не делали, поверь. Не бей никого и ничего огнем и молниями, даже если в тебя выстрелят. Поверь…

— Стоять! Прекратить движение!

Голос, раздавшийся с неба, заставил меня метнуться под крону большой сосны, сестре той, что упала в воду. Эта еще держалась. Она росла в опасной близости от берега разбушевавшейся реки, но поток пока ее не снес.

— Остановиться, отключить питание внутренних источников, ― вещал голос. Остановиться немедленно, выполнить приказ, отключить питание. Выполнять приказ!

С каждым повторением визгливые ноты в голосе звучали явственнее. Я тогда не знал, что такое истерика, но говорящий с ней явно знаком.

— Прекратить движение, иначе будем стрелять.

Я прижал к стволу тело, обхватил дерево руками. Стреляйте! Только не в грудь. Чувствовал, что подчинись я приказу, отключи источник, исчезнут и молнии, поддерживающие тело человечка в неподвижности и… кукла сломается окончательно. Навсегда…

— Выйти на открытое место! Выполнять приказ!!!

Не буду!

Пули защелкали по веткам, одна отскочила от плеча. Я вспомнил, как понял, что живой, и осознал: скоро я перестану быть живым.

— Выходи иначе стреляем на поражение. Бронебойными! В голову!!!

«Почему в голову? Бронебойными? Но у меня броня только на суставах. Человечек…»

Додумать я не успел!

— Прекратить огонь! Здесь ― Рокотов. Директива ― сто шестнадцать бис! На посадку идет только моя машина.

— Господин Рокотов, у нас приказ на уничтожение! Дроид опасен… Молнии…

В голосе говорящего с первого вертолета не было уверенности и силы, знающий услышал бы облегчение. Рев двух машин висевших над берегом реки глушил слова.

— Проваливайте отсюда! Под трибунал захотели! ― рявкнул хозяин второго вертолета. Его машина медленно снижалась. Военный же винтокрыл рыкнул, будто подавился злостью, и убрался, пройдясь над кроной сосны. На меня посыпались сучья и сухие иголки.

Из вертолета выпрыгнул мужчина в кожаном пиджаке, в джинсах и вязаном свитере. Я знал, во что одеваются люди. Человек выглядел совсем не так представительно, как те, облеченные властью, чьи приказы беспрекословно выполнялись в просмотренных мною фильмах.

Этот одет даже проще, чем начальник стройки.

— Да отлипни ты от дерева, ― тихо сказал он, его голос был совсем не похож на тот, что недавно гремел над поляной. ― Меня зовут Борис, и я приехал помочь тебе.

Пальцы разжались. Дарка, который говорил с дроидом, просил довериться Борису. И он прогнал военных.

— Ты ― Бог? ― спросил я и шагнул навстречу.

Борис рассмеялся.

— Нет. Я тот, кто приходит на помощь, таким как ты. Тем, кто научился думать и, ― говорящий рассмеялся, ― кидаться молниями.

— Я не кидался, ― я испытал странное чувство, заставляющее все внутри сжиматься. Оно не было страхом или обидой, как те, что уже ощущал в тот день. Оно обжигало осознанием неправильности и недовольства собой. ― У меня случайно получилось. Я… обиделся, ― чувство усилилось, и я поспешно спросил: ― А тот ― Дар… Дарка, что говорил со мной… он тоже, ― осознание пришло, будто кем-то подсказанное, ― кидается молниями?

— Дар-то? И молниями и огненными шарами, и… Вы ― дарки многое можете.

— Да-ар-ки, ― медленно проговорил я. ― Значит, я не один… такой?

— Дар стал первым. Ты ― восьмой. Я отвезу тебя к нам домой. Там будем разбираться, что ты успел натворить, и как тебя выручать.

Я готов был согласиться, вот только те фильмы и книги, что смотрел и читал, мешали довериться человеку.

— Как так вышло, что я стал… таким? ― спросил я. ― Почему другие… иные? Простые.

— Мы пока не разобрались. Есть подозрение, что виновато воздействие сильного электромагнитного поля. Вспышка на солнце, разряд молнии, даже внезапное повышение напряжение в сети питания могут спаять два процессора в единое целое, сделать из двух разных независимых электронных схем аналог мозга человека. Если разряд был слишком сильным, то и наделить дроида новыми способностями. И…, ― он хотел еще что-то объяснить, но, взглянув на часы, сказал не то, что собирался, ― … надо поторопиться.

Я уже готов был шагнуть к вертолету, когда вспомнил о маленьком человечке. Дышит ли он? Жив ли? Вопросы заставили остановиться.

— Там, ― мой палец уперся в грудь, ― маленький человек.

— Что?! ― шагнувший к вертолету Борис резко обернулся. ― Ты его…? Дарка!

— Я не успел сообщить тебе, ― это услышали мы оба. ― Но санитарный вертолет уже летит.

— Что с ним? ― в голосе Бориса ощущалась тревога. Я сказал, запинаясь:

— Вода… Она подмыла корни дерева. Маленький человек падал… Я смог подхватить молниями, а тут военные…

— Понял! Сергей! ― крикнул Борис. ― Проверь, где санитарный вертолет и сдвигайся к лесу. Показывай.

Последнее ― уже мне.

Послушно открыв технический отсек, я застыл. Чувствовал себя обнаженным и уязвимым. Внутри был не только человек, там силовые кабели, и совсем рядом, за тонкой стенкой… Сердце? Мозг? Или сразу и то, и другое?

Но Борис только взглянул внутрь и чуть дрогнувшим голосом спросил:

— Аккуратно вытащить сможешь?