Идентификация Борна

– Это можно сделать с указанием вашей сигнатуры на бланке перевода.

– А если переслать деньги в другой банк, вне Швейцарии, но для меня же?

– Для этого уже потребуется имя. При подобных обстоятельствах идентификация является как моей обязанностью, так и моей привилегией.

– Открывайте.

Банкир открыл контейнер. Дж. Борн затаил дыхание, где-то внутри возникла резкая боль. Апфель вынул пачку документов. Глаза его были прикованы к колонке цифр в верхнем правом углу страницы. Выражение его физиономии изменилось. Его нижняя губа чуть искривилась, нарушая общую линию. Он подался вперед и протянул бумаги их владельцу. Немного ниже названия банка, которое было выведено крупными буквами по верхнему краю листа, шел текст, напечатанный на машинке английским шрифтом на языке, привычном для клиента.

Счет: ноль – семь – семнадцать – двенадцать – ноль – четырнадцать – двадцать шесть – ноль.

Имя: не указано в соответствии с юридическими нормами и требованием владельца; находится в отдельном опломбированном конверте.

Текущая сумма и депозит: 11.850.000 франков.

Пациент осторожно выдохнул, неотрывно глядя на запись. Он был готов к чему угодно, но только не к этому. Это так же испугало его, как и все эксперименты за последние шесть месяцев. Даже грубый подсчет суммы показывал, что на его счету свыше четырех миллионов американских долларов.

«Каким образом? Почему? 4 миллиона!»

Стараясь унять дрожь в руках, он перелистал страницы. Они были пронумерованы. Все поступающие суммы – более чем «скромных» размеров: самая меньшая из них составляла около трехсот тысяч франков. Наконец он добрался до первого поступления. Оно было сделано сингапурским банком и являлось самым значительным по размерам: два миллиона семьсот тысяч малазийских долларов, конвертированных в 5 175 000 швейцарских франков.

Ниже он нашел небольшой конверт: инструкции владельца.

– Я хотел бы это проверить.

– Да, конечно, это ваше право! – воскликнул Апфель.

Борн перевернул конверт. На обратной стороне стояла печать Джементшафт Банка. Он сломал печать, вынул содержимое и прочитал:

Владелец: Джейсон Чарльз Борн.

Адрес: не указан.

Гражданство: США.

«Джейсон», – промелькнуло у него в голове.

Дж. означало Джейсон! Его имя было Джейсон Борн. Борн не означало ничего, Дж. Борн оставалось чем-то призрачным, но сочетание Джейсон Чарльз Борн ставило все на свои места. Итак, он Джейсон Борн, американец. Сейчас он опять ощутил боль в груди, шум в ушах нарастал, боль усиливалась. Что это такое? Почему ему кажется, что он вновь проваливается в бездну, в темное бесконечное пространство, заполненное водой?

– Что-то не так? – забеспокоился Апфель.

– Нет, все прекрасно. Мое имя Борн, Джейсон Борн.

«Как он произнес это? Не слишком ли громко?».

– Моя привилегия знать ваше имя, мистер Борн. Ваша идентификация будет по-прежнему оставаться строго конфиденциальной. Это слово ответственного чиновника Джементшафт Банка.

– Благодарю вас. Теперь вернемся к переводам. Я собираюсь перевести значительную сумму, и для этого мне необходима ваша помощь.

– С большим удовольствием готов помочь вам во всех делах. Это моя обязанность.

Борн протянул руку к наполненному бокалу.

Стальная дверь за ним закрылась. Через несколько секунд он сможет выйти из комнаты ожидания к секретарю, а оттуда уже пройти к лифту. Через минуту он уже будет идти вдоль Банкштрассе, имея имя, значительную сумму денег и некоторую боязнь перед будущим.

Он сделал все, что хотел. Доктор Джефри Восборн будет вознагражден за жизнь, которую спас. Телеграфный перевод на три миллиона швейцарских франков отправлен в марсельский банк на закодированный счет, который известен лишь доктору из Порт-Нойра. Все, что тому остается, это приехать в Марсель и, предъявив номер счета, получить деньги.

Борн улыбался, представляя себе физиономию Восборна, когда тот получит деньги. Он будет вне себя от радости. Эксцентричный, постоянно полупьяный доктор был бы рад и десяти или пятнадцати тысячам франков, а при такой внушительной сумме… Но это уже его проблема.

Второй перевод, четыре миллиона, был отправлен в Парижский банк на улице Маделен на имя Джейсона Ч. Борна. Перевод должен быть осуществлен по специальной почтовой связи, которая функционировала дважды в неделю. Герр Кёниг заверил его, что все документы поступят в Париж в течение ближайших трех дней.

Последняя передача была менее значительной, по сравнению с переводами. Сто тысяч франков в крупных купюрах доставили в кабинет Апфеля и передали владельцу. Остающаяся на депозите сумма составляла свыше трех миллионов швейцарских франков.

«Как? Почему? Откуда?» – удивился Борн.

Когда дела уже подходили к концу, секретарь вручил Апфелю небольшой конверт, обрамленный широкой черной полосой.

– Уне фише! – сказал он по-французски.

Банкир открыл конверт, вынул вложенную в него карточку, прочитал ее и вернул все Кёнигу.

– Процедура должна быть исполнена, – произнес он.

Кёниг быстро вышел.

– Это что-то, касающееся меня? – поинтересовался Борн.

– Только в случае перемещения таких огромных сумм, – успокаивающе улыбнулся банкир.