Иди к черту, ведьма!

— Ой, успеем, — сказала она. — Там даже не пускают наверняка, так, перестраховываются. Я еще не допила, давай уж спокойно посидим…

В самолет они влетели, как две взмыленные скаковые лошади.

Отдых начался!

* * *

Варфоломей проснулся от пристального взгляда. На собранном комоде, свесив волосатые ноги, сидели бесы. Радом пристроился Амадей. Троица молча смотрела на Варфоломея. Черт запустил в них подушкой и крепким словом.

— И тебе доброе утро! Как дела?

— До этого момента — неплохо…

Варфоломей поднялся и почесал мохнатую грудь.

Амадей хрюкнул, рыло его смешно дернулось:

— Как тебе новый мир?

Варфоломей был мрачен, как любой нормальный человек с утра. То есть зол, как черт.

— Нормально.

Амадей перешел сразу к делу:

— Ты ж еще работу не нашел?

— Нет.

— Ну и отлично! Я решил, что нельзя тебя так просто бросать, как котенка, поэтому собирай вещички. Прокатимся, музыку послушаем. Мой долг — заняться твоим образованием. А то, знаешь ли, душа за тебя болит.

Варфоломей криво улыбнулся:

— Ага, конечно… душа.

— Ну ладно, чтобы быть честными, оставим душу в покое. Меня немного тревожит факт, что в моей родной и любимой Москве появился дикий черт из Ада, который ничем не занят, а дни напролет просто шатается по городу. Да у меня мех на жопе взмок, когда я за тобой по «ИКЕА» таскался! А вчера в ресторанчике ты так на официанта посмотрел, что меня ужас разобрал… Но поздравляю, ты прошел первую проверку на выживаемость.

— Хм… отлично. Значит, цели нет, а проверки есть.

Варфоломей недоверчиво хмыкнул, чуть подумал и решил не обижаться на «дикого черта из Ада».

— Еще бы! Но сейчас проверка — это тьфу. Но нынче не то что давеча… Вот раньше — один неверный шаг, и на кол могли посадить. Или четвертовать… Тоже не айс. А сейчас… Ну в полицию заберут, ну в психушку… Хотя там такие очереди, что не всех берут еще! Но я в тебя верил!

Бесы спрыгнули с комода и забегали вокруг Варфоломея. Завертели хвостами, и он рассеянно почесал им лысые макушки.

— Верил он в меня, — проворчал черт.

Амадей продолжил:

— Да, между прочим. Я покой потерял. Сначала показалось хорошей идеей предоставить тебя самому себе. Так сказать, в омут с головой. Бросить в мир, чтобы ты тут сам варился. Устраивался. Но проклятая гиперответственность! Надо сказать, меня волнует, чем ты собираешься заниматься. А то знаешь: «Как дорожит своим деньком малюточка-пчела… бла-бла-бла… Всегда для праздных рук найдет занятье Сатана». Цитата неточная, но неважно. — Амадей был крайне взволнован. — Убивать тебя случайно не тянет? Нет? Ну… не знаю… Крови теплой выпить не хочется?

— Хм… — неопределенно промычал Варфоломей, — даже не знаю. Если только прямо сейчас.

Амадей замер, а потом его лицо расплылось в улыбке:

— Ты шутишь, а я уж подумал… Не пугай меня так. Я ж не зря тебе сказал, что можешь делать все, что люди делают. А люди убивают. Некоторые — вообще кровожадные.

— Тогда в чем проблема? — поинтересовался Варфоломей.

Не то чтобы он планировал заняться убийствами, спросил скорее из принципа.

— Понимаешь, — тут в голосе Амадея прорезалась сталь, — свобода воли — на то она и свобода. Я не могу диктовать тебе, что делать. Но у меня тоже есть эта самая свобода. Я тут давно, и у меня сложилась прямо железная уверенность: черт-убийца здесь не нужен.

Варфоломей посмотрел в глаза своего собеседника, в них взметнулось адское пламя. Лицо Амадея утратило расслабленность и благодушие, обнажилась звериная сущность. В этот момент Варфоломей отчетливо понял, что его лучше иметь среди своих друзей, чем среди врагов.

Амадей деловито посмотрел на золотые часы («Картье», если это имеет значение) и сказал:

— Заболтались мы тут с тобой. Собирайся быстрее. В Венецию поедем.

* * *

Варфоломей сидел в частном самолете и заметно нервничал:

— И эта штука летает?! Да пошло оно… — пробурчал он, поглядывая в иллюминатор.

— Варфоломей, не многие могут позволить себе такой комфорт. Не кисни, привереда. Ты уже пробовал икру? Во-во-во… берешь и запиваешь шампанским. Отлично, правда. И расслабься, отдайся ощущению полета… Мой друг любезно предоставил нам свой самолет. На самом деле он мне здорово обязан, но все равно люди еще склонны к душевным порывам.

Варфоломей вцепился в подлокотники, когда самолет начал выруливать на взлетную полосу.

— Нас ждет прекрасный город, — вещал Амадей. — Древнее искусство, музыка, мороженое, маски. Кстати, ты в Москве демонов не встречал?

— Нет, — напряженно ответил Варфоломей.

— А с ведьмами не пересекался?

— Нет. А кто это?

— А, так… не бери в голову. Завидую я тебе, Варфоломей. Первый полет — совершенно особенное дело.

Самолет мягко оторвался от земли и набирал высоту. Варфоломей прилип к иллюминатору и с детским восторгом смотрел, как дома, машины, деревья становятся игрушечными, а поля превращаются в подобие лоскутного одеяла.

Амадей наблюдал за ним, откинувшись в своем кресле:

— Видишь, этот мир — территория безграничных возможностей. Тут даже рожденный в Преисподней может летать.

* * *