Иди на Голгофу. Гомо советикус. Распутье. Русская трагедия

После успокаивающего укола я мирно засыпаю. Укол — не смешно ли это выглядит в связи с претензией человека быть Богом? Я учу других, как преодолевать бессонницу и быстро приводить в норму свои нервы без всяких уколов, а сам мучаюсь бёссонницей, а нервы мои… Об этом лучше не говорить. Во сне вижу слепящее голубизной небо, раскаленное красное Солнце, пустынную каменистую дорогу. Слева виднеется застывшее Мертвое море, справа — безжизненные, мертвые скалы. По дороге медленно идет человек. Он бос. Ноги его покрылись пылью и кровавыми ссадинами. Он высок, худ и прям. Его прекрасные русые кудри и борода наполовину белы, хотя он молод. Глубоко запали большие, серые, горящие глаза. В них — отчаяние и обреченность. Кто этот человек? Христос? А таким ли он был? Может быть, это я сам?.. Я совсем недавно обнаружил религиозный смысл своей жизни и деятельности и возымел дерзкую мечту стать Богом. До этого я Библию ни разу не держал в руках, а о религии знал из курса марксистской философии только то, что она есть «опиум для народа» и что наука и вся человеческая практика доказали ее вздорность. Я уже учил и лечил людей, приобрел известность как личность исключительная, потерял работу и с приключениями выкарабкивался из конфликтов с милицией, а все еще не знал о том, что начал свой путь на Голгофу. Мое знакомство с Евангелием произошло так. Я снимал койку у одной набожной старушки, которая пустила меня жить в свою комнатушку за десять рублей в месяц только потому, что была поражена моим сходством с каким-то святым. У нее я и начал читать на сон грядущий Евангелие. Начал и не мог остановиться. Старушка сначала сердилась: свет жгу. Но, узнав, чем я увлекся, разрешила читать до самого утра. Я прочитал Евангелие одним махом. И вообще весь Новый Завет. И был потрясен моим сходством с Христом.

Оставим пока в стороне божественный аспект Христа, т. е. содержание его учения и его исцеления, и рассмотрим аспект чисто человеческий, бытовой. Что известно о Христе такое, что можно считать достоверным? Совсем немногое. Был зачат до того, как его мать вышла замуж. Я признаю этот факт «непорочного зачатия», ибо сам был зачат не то что до замужества матери, а вообще без оного. В отличие от Христа моего отца установить не удалось. Отсюда — предположение соседок, что я тоже «святым духом» был зачат. Правда, соседки говорили это не с подобострастием, а с сарказмом. Среди советских граждан не нашлось ни одного старого осла, который согласился бы принять мою мать в жены. Она так и осталась матерью-одиночкой, а у меня в свидетельстве о рождении в графе «отец» остался прочерк.

У Христа были братья (а может быть, и сестры). Но о них очень мало упоминаний в источниках, как и о матери его и о ее муже. Это тоже вполне понятно. У меня тоже есть два брата и сестра, но они не стоят упоминания, как и моя мать. Официального мужа, повторяю, у нее не было, а неофициальных сожителей она сама всех не помнит. В детстве мы с матерью с трудом умещались в одной комнатушке. Когда ее посещали представители отнюдь не Святого Духа, нас выгоняли погулять. Иногда эти прогулки затягивались допоздна, и нас выручали соседи. Они нас иногда и подкармливали. Как только я поступил в институт, я получил койку в общежитии и покинул дом. С тех пор мои связи с родственниками оборвались. Тем фактом, что меня лишили городской прописки, я обязан прежде всего моим ближайшим родственникам: они боялись, что я женюсь и приведу и в без того тесное жилье свою «шлюху». «Враги человека, — говорил Христос, — суть ближние его». Я его хорошо понимаю.

Затем в биографии Христа следует провал, если не считать бегства в Египет и возвращения. Появляется он на арене истории уже в районе тридцати лет, крестится и начинает проповедовать, учить в синагогах и исцелять болезни. И это понятно: я тоже мало что могу сказать о своей прошлой жизни, я тоже как бы вдруг возник близко к тридцати и сразу начал проповедовать и лечить. О Христе прошел слух по всей стране. И обо мне тоже прошел слух по всему городу и даже в других городах. Обо мне даже писали в статьях и книгах, правда, не называя полного имени («эффект Л», «феномен Л.»). О Христе же никаких упоминаний в документах своего времени вообще нет.