Иди на Голгофу. Гомо советикус. Распутье. Русская трагедия

— А в общем, — сказал, — живем мы, старик, так, что лучше об этом и не думать. Живем, и все тут! Раз родились, значит, должны жить по общим нормам человеческого свинства. Ах, какие статьи я мог бы писать об этом! Я же знаю всю закулисную жизнь, всю кухню, всю подноготную этого города. Все те разоблачительные книги, какие появились в последние годы, — наивные детские сказочки про Бабу Ягу и Кащея Бессмертного в сравнении с тем, что я мог бы рассказать.

Дочь писателя работает в краеведческом музее. Была замужем. Пьет. Курит. Детей иметь не хочет. Иногда «балуется» наркотиками, — сама призналась.

— Ты думаешь, я безнравственная? — сказала она мне. — Ты не знаешь нашей реальной жизни. Познакомился бы с чадами Сусликова, Горбаня, Корытова и прочих наших вождей, ты бы счел меня воплощенной невинностью. Вот возьми мать! Она всю жизнь посвятила отцу. А он?.. Ты сам видишь, что он такое. А каков итог ее праведности?

И томление духа

Писатель пишет книгу, в которой хочет обосновать духовное превосходство России над Западом. Обо мне он слышал. Интересуется моей «системой». Если я напишу для его личного пользования кое-что, он заплатит. Поскольку в городе началась новая разоблачительная кампания под видом борьбы с тунеядцами, писатель на это время может предоставить мне лежанку в сарае и питание. Я, конечно, сразу же согласился.

Мы с писателем отметили начало моей дачной жизни тем, что осушили бутылочку коньяку, потом бутылку не помню чего, штук десять бутылок пива. До сарая я дополз сам, но вползти в него уже не смог. А сам писатель после этого пошел к соседу по даче и там добавил еще столько, потом полстолька и еще четверть столько. На другой день он мне сказал, что я еще слабак по части выпивки, но что способности у меня есть.

Отоспался я на славу. Позавтракал по-царски, разумеется — с водочкой. Потом писатель отвел меня в свой кабинет, усадил за письменный стол, дал бумагу и ручку.

— Пиши, — сказал он, — но на совесть, искренне. Скажи честно, ты сам-то веришь в то, что Бог существует?

— Для меня, — сказал я, — нет проблемы, существует Бог или нет. Верить в Бога и верить в существование Бога — не одно и то же. Я принимаю принцип: живи так, будто некое высшее существо наблюдает каждый твой шаг и помысел.

Он сказал, что не любит, когда за ним подглядывают. Его жена подглядывает, когда он «спит» с другими бабами, и ему это неприятно. Но он — добрый человек. Ей другого ничего не остается. Пусть хоть посмотрит. Они все-таки тридцать с лишком лет вместе прожили.

Лаптизм

Учение Христа записало несколько человек, причем — они были его ученики или последователи. Я же записываю свое учение сам, причем — для человека, который будет использовать мои записки для своих личных целей, а не для прославления меня. Я называю свое учение по имени создателя иванизмом или, лучше, лаптизмом.

Особенность лаптизма состоит в том, что он дает людям определенное мировоззрение, из которого они сами в зависимости от их индивидуальных обстоятельств и характеров выводят правила практического поведения. Потому, например, в лаптизме нет указаний на то, как дышать, как сгибать и разгибать конечности, как питаться, но если человек усвоит принципы лаптизма, он сам быстро выработает свой режим питания, дыхания и движений, — это получится как бы само собой. Так, если человек руководствуется принципом, согласно которому следует избегать скоплений людей, порождающих неприятные ощущения и злобу, то он будет стремиться передвигаться в основном пешком, лишь в крайнем случае прибегая к общественному транспорту. Стремление избегать зависимости от технических сооружений и приспособлений само собой будет выражаться в том, что человек будет избегать пользоваться лифтом. Короче говоря, задача лаптизма не обучение множеству мелких приемов поведения, а разъяснение немногих общих принципов жизни, определяющих и оправдывающих практические правила поведения. В конечном счете лаптизм мог бы быть сведен к немногим универсальным принципам, из которых получалось бы все остальное. Но люди редко бывают способны выводить даже очевидные следствия из данных предпосылок.

Другая особенность лаптизма состоит в том, что он рассчитан не на людей, уходящих в себя, думающих только о себе и уклоняющихся от нормальной общественной жизни, а на людей, живущих обычной жизнью в нашем обществе, вынужденных или стремящихся ходить на работу, выполнять служебные обязанности, пользоваться общественным транспортом, стоять в очередях, сидеть на собраниях, заводить семью и друзей, короче говоря — погруженных целиком и полностью в трясину жизни. Один из моих учеников определил эту особенность лаптизма в шутливой форме так: как быть святым без отрыва от греховного производства. Но при этом цель лаптизма — научиться жить в трясине нашего общества так, чтобы она в нашем сознании и в наших переживаниях отошла на задний план, а на первый план выступило бы нечто иное — наш особый мир со своими критериями оценок и ценностей.