Иди ты к лешему! (СИ)

— Успел? Хорошо. А то бы она тебя по стеночке размазала. Чуть что — оборот. У меня сначала тоже так…

— Успел… Настенька, не надо. Не грызи, я потом сам распутаю.

— Ничего, пусть грызет. Я крепко завязал. Только ты смотри… я, когда первые разы…

— Выйди! Настенька, я не собирался с ней спать, я вас познакомлю — и с Ладой, и с ее парнем…

— Дебильное имя для тигры, — прорычала я.

— Да она сама его ненавидит! У нее псевдоним — Аврора.

— Дебильн…

— Настенька! Я обещал тебе решить все и я решил. Договорился свадьбу отложить на год. У того придурка гастроли и он ни в какую сразу на ребенка не соглашался, ничем не купить было. Но теперь это не актуально.

— Ты тогда смотрел на меня, как на пустое место, — заплакала я.

— Да ты скажи спасибо, что отцу стало плохо! А то я тебя прямо там убил бы! Ты ничего не сказала мне, как будто я чужой! У меня в глазах от злости помутилось. Как ты могла вообще?! Проверяла?! Как какую-то сволочь последнюю, которой верить нельзя?! После того, что у нас было?!

Теперь он потянулся к узлу, дергая его и мою руку. Я затихла, закрыв глаза, только слезы текли. Руку дергать перестали. Теплые губы собирали слезинки с моих щек, пройдясь по всему лицу. Добрались до рта…

— Настенька, встаем. Давай-давай. Нас ждут там. Я же не смогу оторваться от тебя… Я соскучился… намучился…исстрадался весь. Пошли.

Нас, по-прежнему связанных, ожидали в гостиной. Ярослав молча подошел и размотал повязку. Роман повернулся подтолкнуть меня к дивану, и его повело на меня. Он пошатнулся и тяжело оперся на мое плечо.

— Что-то меня еще водит. Садимся.

— А чего ж ты тогда ничего не…

— Ты сама еле живая, в синяках вся. В синяках… — Он вопросительно смотрел на меня.

— Я… голая свалилась на Славку, а он спал. Испугался, отбиваться стал. Потом понял, что это я, извинялся, конечно.

— Голая?

— Холодная, как лягуха. Я ей сразу футболку свою дал, чтобы не отсвечивала, — непринужденно объяснял Святослав, — орала на меня еще… Хотя сама явилась даже без…

— А вы ужинали? — вспомнила я про блинчики с мясом.

— Ты издеваешься? — возмутился Юра, — я полчаса назад только помылся с дороги. Пахло вкусно. Тащи. Только переоденься, пожалуйста.

— Ладно. — Я сегодня буду очень сговорчивой и послушной — накосячила сверх всякой меры. Мужики вымотаны до предела и все благодаря мне. Заговорщики… надо же — и Святослав поучаствовал. Это хорошо, это очень хорошо. Он не в обиде на меня и мы останемся теперь друзьями, настоящими друзьями. Ведь его непринужденное, с юмором, общение со мной сейчас не бравада? Нет, конечно. И Роман… мой Львович чуть не погиб… Что я сейчас чувствую, когда он все объяснил? Ничего не чувствую. Мне просто хорошо, так хорошо и легко на душе… мы еще потом поговорим — подробнее, выясним все спорные моменты. Я извинюсь за свое тупое упрямство. Он — за то, что не рассказал мне сразу все о своих планах по решению вопроса с тигрой — боялся, что не пойму? Правильно боялся. Но не сейчас, сейчас я просто буду наслаждаться этим миром в душе, этим тихим счастьем, заполнившим всю меня. Сбегала и переоделась в шорты и майку. Постояла минуту, раздумывая, что делать с волосами? Много унесло водой, но сейчас длина тоже была серьезной — до пола. Уцелело все, что не было тогда в воде С такими длинными мне не справиться, да и не нужно их столько — половину потом обрежу. Забрала наскоро в косу и побежала на кухню. Выложила блины на блюдо, отправила в микроволновку, собрала на стол все, что оставалось съестного в холодильнике, тонко резала сало и хлеб. На мой живот легли теплые руки, на плечо — подбородок. Руки ласково погладили живот.

— Точно нечем шантажировать?

— Точно, — ответила виновато, — ребята, готово! Подтягивайтесь!

Когда мужики немного насытились, я рискнула спросить:

— А что с тем диверсантом? Поймали?

— А что его ловить? Сам выполз на берег.

— И что вы с ним сделали?

— Объяснили, что девушка замужем и отпустили.

Я оглядела всех с сомнением: — Да ладно. Просто так вот взяли и отпустили?

— Его Роман так придавил, что понятно было, кто муж. И потом, кто-то же должен передать остальным, объяснить, чтобы больше не лезли?

— А они и правда могли сделать меня королевой?

Они переглянулись, и Роман неохотно подтвердил: — Могли. И сделали бы. Но ты совсем ничего не знаешь о том, как можно манипулировать неискушенным, неопытным человеком. Ты была бы марионеткой, тебя использовали бы, а ты бы и не догадывалась. Это добровольное рабство, Настя.

— Что будем делать с Настей? — спросил Юра.

— А что со мной делать? — удивилась я.

— То, что с ней делается, Роман. Откуда этот хвост, волосы? Твои могут помочь, объяснить что-то, научить, подстраховать при случае?

— Сейчас — нет. Я ушел… Ушел совсем, сейчас сам по себе. Законы и правда нужно менять. С отцом тоже… за тот обман. Если бы она была человеком — погибла бы. Он шел на это сознательно. Так что теперь все нужно начинать с нуля. Вся надежда на то золото. Но без связей, без денег, без положения чтобы что-то сделать… это годы, — в его голосе была горечь, в несчастном единственном глазу — печаль. На душе потеплело, я спросила осторожно: