Идём на Восток

Неприятности — начались с того, как конвой увидел стадо овец, которое какой-то идиот гнал прямо по улице. Конечно, Аден есть Аден, и на его улицах уживались в тесном соседстве ослы, мулы, волы, лошади, тягловые, выездные, упряжные и местные, низенькие и прыгучие, ручные повозки и авто, в большинстве своем принадлежащие здесь русским. Но гнать по одной из главных улиц Адена стадо овец — это было слишком.

Идущий впереди внедорожник с охраной резко затормозил, едва не врезавшись бампером в стадо бекающих, мекающих, блеющих животных, заполонивших улицу.

— Совсем охренели… — изумился старший конвоя, русский. — а ну, посигналь.

Водитель вякнул крякалкой. Старший — высунулся из машины, оглядываясь, чтобы найти хозяина этого стада. Тот, похоже, забыл про свое стадо, погрузившись в неспешный разговор с какими-то арабами у стены одного из домов. Кстати сказать, в этой части города не было тротуаров, прохожие просто жались к стенам. Тротуары были только в европеизированном Стиммере и на набережной.

— Эй! Эй. Ты!

Араб не откликнулся, он продолжал разговор, стоя спиной к дороге и ко всему происходящему. Русский был в Адене второй год, и привык к тому, что местные все как пришибленные. Это видимо от жары и солнца.

— Э!

Русский вылез из машины. Распинывая со своей дороги овец, подошел к неспешно беседующим людям.

— Ты что творишь, обиженный Аллахом, сын больного верблюда! Ты забил всю улицу своими овцами и не даешь мне проехать! Убирай к шайтану своих овец с моей дороги…

Капитан осекся, глядя на стволы двуствольного обреза, смотрящие на него с расстояния в полтора метра

— Аллаху Акбар!

У собеседников — мгновенно появились в руках пистолеты и автоматы, и они бросились к бронированной машине, строча в воздух. Кто-то из охранников выскочил из машины и бросился бежать, кто-то — бросился на пол, но ни один не оказал сопротивления, ни один не применил оружия. В просторной кабине Интера сидели трое, но ни один из них — так же не оказал сопротивления. Согласно их инструкции, при нападении, они должны были сидеть в машине и ничего не делать, ждать подмоги. Машина бронированная, она никогда не выходит за пределы центрального района Адена — и они должны были просто сидеть, ожидая помощи.

Рядом с машиной — остановился полуторатонный грузовик с военными номерами. Вообще то, они были изготовлены в подпольной мастерской — но сразу этого было не видно.

— Давай, давай! Быстро!

По правилам — люк, через который в машину передавали мешки с деньгами и документацией должен был быть закрыт — но сегодня он был открыт, а машина — буквально ломилась от мешков. Подскочившие налетчики — принялись выхватывать мешки из бронемашины, неважно с чем, с деньгами, с документами и бросать в кузов полуторки. Один из них — пустил механизм секундомера германского производства — модного и редкого для Адена механизма.

— Время!

Бандиты, выхватив из броневика сколько то мешков, вскарабкались в кузов полуторки. Последний из них — выдернул чеку термической гранаты, бросил ее через люк в броневик. Ярким костром — полыхнуло гудящее пламя.

— Уходим!

Водитель полуторки нажал на газ — и машина рванулась вперед, сшибая и давя овец. Горящий броневик и труп остались позади…

* * *

Русский разведывательный пункт в Лахедже — был одним из многих раскиданных по бескрайним просторам Востока, всего лишь маленькой ячейкой частой сети, призванной обеспечивать правительство и спецслужбы Империи достоверной информацией о происходящем. Такие разведывательные пункты — возглавляли в основном военные, отставные. оставившие военную службу по достижении предельного срока выслуги или негодности по медицинским показаниям. Но для непосредственной разведывательной работы — военные подходили плохо, гораздо лучше эту работу делали отставные жандармы и полицейские. В сущности, работа полицейского из сыска немногим отличается от работы разведчика. Опытный сыскарь — имеет в преступной среде обширную агентуру и работает с ней, поэтому у хорошего сыскаря преступления на участке не раскрываются — их просто нет. Взять того же Давида Марковича Курлянда — с ним, в Одессе стало намного тише, шпана предпочитала в Одессе вести исключительно законопослушный образ жизни, а на промысел — выходить в других городах. где не работает Давид Маркович. Точно так же — контрразведчики и разведчики имели свою агентуру в бандах, работали с ней, оберегали ее, назначали тайные встречи, получали информацию. Позволяли совершать преступления — а куда же без этого. Как освещать воровскую среду может только вор — так и освещать среду экстремистов может только экстремист. А чтобы быть признанным в своей среде — он должен делать то же что и все — совершать преступления. Причем делать это даже лучше остальных — чтобы иметь авторитет в своей среде.