Идрис Шах – вестник суфизма

Притчи в традиции обучения

Своим ученикам и читателям Идрис Шах объяснял, что с помощью его притч – или суфийских обучающих историй – при наличии подготовки правильного восприятия может передаваться Высшее Знание. Притчи надо не столько читать и изучать, сколько примерять их на себя, сродниться с ними.

При этом аллегорическое восприятие историй – это низший уровень понимания, но при многократном прочтении они как бы «пропитывают» ученика, оказывая свое воздействие на его личность и долгие годы спустя. Это не есть понимание в нашем обычном смысле, это, скорее, переживание, чувствование подлинной сущности космических законов, фрагменты которых скрыты во внутренней структуре притч (вот почему так важно читать тексты Идриса Шаха не выборочно, а последовательно, так, как расположил их автор). И знание, которое подготовленный ученик получает от чтения и восприятия притч, постепенно накапливается, перерождая личность и приводя внутренний мир человека в гармонию со вселенной.

В книге Рафаэля Лефорта «Учителя Гурджиева», о которой мы уже говорили, есть небольшое уточнение о способе постижения суфийских текстов. На вопрос о том, как же следует изучать суфийские обучающие тексты, автору отвечают, что надо перечитывать текст несколько раз, пока постепенно не начнут усваиваться разные уровни смысла. Причем текст нужно не просто «понять» логически или метафорически, а следует «погрузиться» в него целиком, всей сутью своего внутреннего «я». Западное мышление предлагает схему, согласно которой, чтобы извлечь пользу из текста, его следует понять. Но суфийское учение не доверяет осознание истинной реальности такой грубой субстанции, как понимание, или разум. Барака может проникать в человека независимо от того, понимает он текст или нет, ее не заставишь ждать на пороге, дожидаясь, пока интеллект разрешит ей войти внутрь вашей сущности.

Некоторые фразы или притчи следует повторять много раз, но только если об этом скажет учитель, который будет основываться на потребностях ученика.

Поэтому вы не можете, используя свои психологические или филологические таланты и знания, определить «на глазок», сколько бараки содержит та или иная притча. Сам Шах рекомендовал читать его книги последовательно, от начала и до конца, вне зависимости от того, «понимаете» ли вы суть историй, «нравятся» они вам или нет.

Друг и ученица Шаха Дорис Лессинг так писала о значении притч в обучении (Дорис Лессинг. Суфизм Идриса Шаха): «Трудно категоризировать книги Шаха, как и любую книгу суфия. Они написаны не в том академическом жанре, с которым мы знакомы. Его книги очень отличаются по стилю и методу. Некоторые книги по суфизму написаны методом "разброса", где материал устроен таким образом, чтобы "воздействовать" на подсознание читателя, обходя разум, который является самым эффективным цензором». В качестве примера «разброса» она приводит свою любимую книгу Шаха «Суфизм», книгу, которая, по ее мнению, явила Западу такое откровение, как суфийский путь.

Читатели спрашивали ее, есть ли в суфизме главная книга, своеобразная Библия. Так вот, ее не может быть, так как учение непрерывно обновляется, но книга Шаха, по мнению Лессинг, настоящая классика нашего времени, суфийская энциклопедия, вместившая в себя огромную массу самой разнообразной информации, начиная от исторических материалов и вплоть до множества притч и стихов.

Лессинг заявляла: «Чтение этой книги было самым замечательным опытом моей жизни». И поясняла неподготовленному читателю, что утверждение суфиев об использовании историй для обучения и преподавания несколько разнится с западным представлением о том, что такое преподавание. Суфийские истории не внушают читателю никакой морали или этических императивов, они могут иметь «много слоев значения, из которых некоторые не могут быть выражены словами».

И в процессе постижения этих притчей, сказок и историй ученик старается использовать ум незнакомыми ему до сих пор способами, впитывая в себя материал и игнорируя аналитический подход. При этом полное постижение сокровенной сути суфийских рассказов может занять годы ученичества.

О важности притч в традиционном обучении говорил и психолог Роберт Орнстейн в работе «Природа человеческого сознания», подчеркивая, что мифы и сказки всегда и раньше успешно использовались для обучения детей существующим этическим нормам, а некоторые истории «приносили удачу»… Но у обучающих суфийских историй есть существенный фактор отличия. Этот фактор – «действие закона, что история, как научная индустриальная формула, может иметь обучающий эффект, только если это связано с развитием человека, правильно подготовленного к ее пониманию. Вот почему мы должны использовать истории в манере, которая позволит нам сконцентрировать их ценность для нас в данной ситуации».