Иду за тобой

– Я вижу, что наша гостья уже похитила твое сердце, Олстаг, расскажи мне, чем она тебя обидела?

– Не обидела! – возразил десантник. Он успел осознать, что его инстинкты и затверженные с детства правила сыграли с ним дурную шутку.

– Расскажи, – вновь настойчиво попросила медичка.

Синекожий коротко изложил ситуацию. Да, обида все же угнездилась где-то внутри. С другими Лена гуляла по яхте, разговаривала, улыбалась, а с ним…

Мэгги ласково ему улыбнулась:

– Вы просто стукнулись друг об друга, как два камушка, и уже готовы разлететься в стороны. Смотри, для вашей эгги тут все ново и необычно. На ее планете совсем другие правила. Вспомни, когда ты прибыл в Академию, тебя тоже напрягало все чужое, так ведь?

Олстаг хмыкнул. Он дрался с любым парнем, заметившим его хвост или упомянувшим синий цвет. Потом обвыкся, усвоил правила, и агрессивность сошла на нет.

– Но в Академии правила были едины для всех. И никто не покушался на ваши обычаи и традиции. Соблюдай устав – и делай что хочешь. Лена же не просто «попала в Академию», каждый из вас подходит к ней со своей собственной меркой, требуя соблюдать неизвестные ей правила.

Синекожий вскинулся, но Мэгги с улыбкой покачала головой:

– О, вы не ругаете и не бьете девушку, но вы ждете от нее поведения женщины, принятого на ваших планетах. Одна маленькая женщина, пережившая переезд, адаптацию, похищение и новую смену обстановки, внезапно по вашей воле должна соответствовать представлениям девяти разных мужчин об идеальной женщине! Да я бы ушла в Призрачный лес после одной мысли о таком!

Олстаг замер, позабыв о чашке. Идеальная женщина. Да, он хотел такую! Высокую, синекожую, с милыми черными кудряшками на макушке и пышным хвостом. Такую легко примут его соотечественники и родители. Мэгги снова усмехнулась, словно прочитала его мысли, и медовым тоном сказала:

– А знаешь, у меня есть синяя краска для тела… И хвост можно имплантировать. Искусственный, конечно, но с электронным управлением…

Десантник сглотнул, представив Лену в синей краске и с хвостом. От подобного видения его едва не затошнило. А медичка продолжала разливаться соловьем:

– Ко-ши спрашивал, есть ли у меня черные линзы и нельзя ли изменить эгги разрез глаз. Лирам интересовался пластикой ушей. Байриту вот хотелось сделать Лену посильнее…

– Стоп! Хватит! – Олстаг поднял руки, принимая поражение. – Я понял. Мы все пытаемся подтянуть эгги до своего идеала, забывая, что она человек.

Мэгги поощрительно кивнула.

– Она может устать, чего-то не хотеть или вообще заниматься своими делами, – тут Олстаг все же не удержал вздоха. – Мы не имеем права на нее давить, пока… не приняли ее желаний.

– Уже лучше, – вздохнула медичка, – но я бы добавила, что вы вообще не имеете на нее прав. Лена не вещь. То, что Элурэн купил ее, не сделало девушку вашей совместной собственностью – с ее точки зрения.

Синекожий нахмурился, а альфинеанка пояснила:

– Помнишь тех девчонок с Картери, которых мы везли в гаремы? Для них принадлежать мужчине – норма. Они не знают другой жизни, да она им и не нужна. Их родили, воспитали и обучили для жизни в гареме. А Лена другая. Она сможет быть с тем, кого выберет сама. Не лишайте ее права выбора.

– Я понял!

Олстаг встал и поклонился, старательно копируя церемониальный альфинеанский поклон.

– Иди уже, – засмеялась Мэгги, – и постарайся объяснить то, что понял, всем остальным. Не давите на девочку, выбор все равно останется за ней!

* * *

Когда пугающе огромный синекожий хвостатый мужик ушел, Лена наконец добралась до подарков, которые ей от имени всей команды передала Мэгги. Бумага разной плотности и фактуры, уголь, тушь, краски для рисования пальцами, карандаши, непривычные ручки – все манило, все просилось в руки. Конечно, обозначения были незнакомые, но художник, как говаривал папа, и в Африке художник. Или в космосе…

Смахнув набежавшую слезинку, Лена взялась за кусочек угля. Где-то тут был кусочек желтоватой, «состаренной» бумаги и большая мягкая кисть для тонировки…

Через час девушка оторвалась от своего рисунка, всмотрелась и вздрогнула. Она нарисовала старинное зарешеченное окно. Кусок каменной кладки, поникшие растения и узкие шестигранные стекла в тяжелом свинцовом переплете.

Отложив рисунок, Лена размяла спину, попила воды и снова взялась за инструменты, решив перейти на более позитивную акварель. Наверное, ей поделился Ко-ши, потому что кроме традиционных нежных цветов в коробке нашлось серебро, золото и очень большая ванночка с киноварью. Подумав, девушка выбрала шероховатую «акварельную» бумагу, чтобы нарисовать пейзаж с ивами в японском стиле. Резкие удары кистью, черные и серые тени, плюс алое заходящее солнце. Выводя тончайшей кистью иероглифы, Лена подумала о том, что такой пейзаж не повесит в своей комнате ни один нормальный человек. Разве что в офисе – пугать конкурентов!

Со вздохом отложив все, девушка взглянула на запищавший браслет – пора в адаптор! Она вышла в коридор и ничуть не удивилась тому, что у двери подпирал стену синекожий.