Идущая

На обед они не останавливались, потому что обедать было нечем, и Раир сказал, что голодные могут смотреть по сторонам повнимательнее, потому что луки за спинами не только для красоты висят. От отчаяния или ещё от чего, но пару-тройку местных крылатых обитателей они действительно подстрелили, что сначала обрадовало, а потом не очень: лишнюю тяжесть хотелось ощущать в желудке, а не в сумке. Реана, в очередной раз вздохнув на свою жуткого вида обувь, промокшую давно и безнадёжно, стала всерьёз подумывать, а не переобуться ли в кроссовки? Благо её старая одежда все ещё плиссировалась где-то в недрах её необъятной сумки (лаолийского происхождения, как упомянул однажды Раир). Вопрос касательно переобувания она высказала вслух, вызвав к жизни несколько других вопросов: что такое "кроссовки", где она намерена их раздобыть… Когда Реана объяснила, Раир заметил:

— Благодарение Тиарсе, что ты не оставила свои вещи Дракону.

— Думаешь, они мне действительно ещё пригодятся здесь? — удивилась Реана.

— Едва ли, — пожал плечами Раир. — Но если бы ты их оставила, Дракону куда проще было нас выследить.

— Что ж ты раньше молчал? — возмутился Ликт.

— А был ли смысл говорить? Возвратиться за ними нельзя, ожидать худшего нам следует в любом случае. Да я и не знал, было ли, что оставлять.

— А как бы он выследил? — с любопытством спросила Реана.

— Вещи на какое-то время сохраняют отпечаток человека, — объяснил Раир. — Маг может по этому следу найти хозяина вещи, как собака по запаху, только ему ни к чему даже двигаться с места.

— Научишь? — оживилась Реана.

— Научу, — пожал плечами Раир. — Это несложно.

Через пару километров он сжалился над своими спутниками, и всё-таки остановился немного перевести дух и перекусить. После привала они шли с прежней первой космической ещё около пяти часов, и незадолго до темноты подошли к городу. Реана, правда, населенный пункт в пять тысяч жителей назвать городом не додумалась бы. Такой и не на всякую карту нанесут. То есть, это в её мире. Здесь же Ри доказывал свое право на звание города довольно высокой и ухоженной стеной вокруг. Фасадом, так сказать, город смотрел на реку, приносившую корабли с товаром и благосостояние. Трое же вошли в Ри через своего рода чёрный ход, больше похожий на калитку, чем на ворота. За "калиткой" оказался настоящий лабиринт переулочков и закоулков, захламлённый, как старый чердак в фильме ужасов. Снег, который в лесу и на холмах за городом лежал довольно толстым слоем, здесь грязно-бурой массой покрывал землю ровно настолько, чтобы идти было мокро, и своей обычной эстетико-гигиенической функции не выполнял.

На первый взгляд всё население города составляли дети и собаки — одинаково грязные и с одинаковым верещанием носившиеся взад-вперед. Не слишком внимательный наблюдатель и после всех последующих взглядов вполне мог никого больше не обнаружить, но трое замечали несколько раз каких-то скользких личностей, выдержанных в тех же буро-серых тонах, что и весь городской пейзаж. По мере приближения к порту, заборы по сторонам становились выше, прочнее и каменнее, а движение на улицах — более оживленным. Начали попадаться всадники, гарцевавшие по улицам во всех направлениях, в том числе, кажется, даже поперек (хотя что там той ширины — не больше восьми метров, да и то — в особых случаях). Отскакивать при появлении такого лихача следовало с оглядкой: чтобы не угодить при этом в сточную канаву, какие тянулись вдоль улиц с обеих сторон (Ри считался культурным городом, и помои здесь выливали не прямо на тротуар и головы прохожим). По мере приближения к порту, с увеличением числа прохожих, увеличивалась неопрятность мостовой. Реана почесала нос, размышляя над дилеммой: какой транспорт предпочесть — тот, что загаживает воздух или тот, что гадит под ноги? Втянула воздух, сморщилась и предпочла первое.