Идущие на смерть

Черный «шевроле» неторопливо выкатил с парковочной площадки и скрылся за ближайшим поворотом. Аккурат возле того самого антикварного салона, где раньше подавали легендарный чанах. Скорее повинуясь выработанному годами автоматизму, Авдеев зафиксировал в памяти номер машины. Из салона выскочили девушки и зашагали по проспекту.

– Наши умозаключения оказались ошибочны, дорогой классик! – сказал Сергей. – Девушки не спят с директором этого магазина.

Он потянулся всем телом, хрустнули позвонки, затекшие мышцы налились силой. Впервые за последнее время у него было хорошее настроение…

Ставрополь. Институт молекулярной биологии

– Сколько единиц препарата содержит последний образец сыворотки?

– Десять – двенадцать миллионов…

– Почему неточные данные?

– Вещество нестабильно. Мы не уверены, можно ли применять к препарату PL-14 привычную схему расчетов. Не пенициллин все-таки…

– Не дерзите, господин Травкин! Знаете такую пословицу: «Свято место пусто не бывает»?

Высокий мужчина покраснел, как девушка, снял очки и принялся протирать стекла подолом своего безукоризненно чистого халата. Он всякий раз тушевался, общаясь с этим чиновником. В противовес атлетически сложенному ученому тот был маленький, щуплый, с бледным, изъеденным оспинами, плоским лицом. И фамилия у него была созвучна с внешностью – Хорьков, и в профиль гражданин Хорьков напоминал сушеную воблу. И тесный костюм, сшитый по моде XIX века, делал его фигуру похожей на Чичикова. Острый круглый живот выпирал из-под застегнутой на все пуговицы жилетки. Но была в нем сокрыта внутренняя сила, привычка повелевать, отчего сухие фразы превращались в догматические изречения. Вероятно, такие люди и становятся диктаторами, а спустя десятилетия благодарные потомки облачают их в образы романтических героев. Недаром Иван Грозный был хромым, Распутин – плюгавым мужичком, и Петр Алексеевич Романов при росте два с лишком метра носил обувь тридцать седьмого нынешнего размера. Магия властителей преображает невзрачных приматов в величественных мужей.

– Прошу прощения, Роман Аркадьевич! Я и не думал вам грубить. Но проект трудоемкий, мои люди работают без выходных… – сказал Травкин.

– Похвально! – смягчился чиновник. Он потрогал пальцами узел галстука, повязанный так крепко, что при случае его хозяин мог без хлопот удавиться. – Мы тоже не казенные чинуши. В случае положительного результата испытаний все сотрудники лаборатории будут премированы, а вы лично, Алексей Семенович, можете рассчитывать на высокую должность. Не говоря уже о квартире в столице и прочих привилегиях.

– Спасибо, господин Хорьков! Большое спасибо… – Травкин поклонился, словно вернулись времена рабовладельческого строя.

Чиновник высокомерно наклонил плешивую голову.

– Благодарить потом будете. А пока необходимо первые образцы сыворотки отправить в Москву.

– Это непросто сделать…

– В чем дело?! – Хорьков уже намеревался покинуть лабораторию, но последние слова ученого заставили его остановиться.

– В воздухе PL-14 окисляется, в герметичной среде споры быстро погибнут, потому что им требуется кислород. Замкнутый круг!

– Чушь какая! – воскликнул Хорьков. – Как же вы его фиксируете?

– Мы подобрали физиологический раствор наподобие плаценты. Искусственно насыщаем его макрофагами, кислородом и питательными веществами. Эндометрии, столь богатые гликогеном, требуют поддержания стабильного атмосферного давления и температуры…

– Советую перейти на родной язык! – перебил ученого Хорьков.

– Проще говоря, транспортировка препарата на данном этапе нежелательна. Самолет исключен – в салоне пониженное давление. В поезде или на автомобиле не избежать вибрации, мы не можем знать наверняка, как это скажется на сыворотке.

Чиновник подозрительно покосился на Травкина:

– И что вы предлагаете?

– Я проведу еще серию тестов, возможно, следующий образец PL-14 окажется стабильнее предшественника.

Хорьков скользнул бесцветными рыбьими глазами по сверкающим стерильной чистотой никелированным шкафам. Ученый старался не дышать, благоговейно взирая на высокого гостя. Травкин был скорее похож на киноактера в малобюджетном американском фильме, чем на гения! Широченные плечи, густые черные волосы без намека на седину. Такому место на пляже, а не в скучной лаборатории! В классическом понимании московского чиновника настоящий ученый должен был выглядеть как замызганный сварливый старикашка с дрожащими пальцами и засаленными лацканами пиджака. Травкину было от силы сорок лет, а он уже являлся автором сенсационного препарата! Причем найденного дедовским методом в провинциальном институте города Ставрополя. Изыскание запросто тянет на Нобелевскую премию, но едва ли оно станет достоянием общественности. Нечто подобное уже пробовали совершить американцы. Истинно говорят, земля русская богата талантами! Москва с нетерпением ожидала первых образцов сыворотки.

– Ладно, – прервал паузу чиновник. – Что-нибудь придумаем.