Идущий сквозь огонь (СИ)

- Да что вы, в таких семьях детей не дерут, - произнес Феоктистов, припомнив родителей задержанного на месте преступления Валеры Игнатьева, - и голодом морить уж точно не станут. Наругают, скорее всего, развлечений на какое-то время лишат или под домашний арест посадят.

- То есть физически за свое преступление он никак не пострадает, - откомментировал Далин, - да потом еще, чего доброго, будет нос перед приятелями задирать! А зря, между прочим, не выдерут! У нас за подобные проделки всегда малолетних веррителей розгами секли! Даже моему отцу разок досталось!

- Ну, такие уж тенденции у нас теперь в воспитании, - развел руками Фектистов, - сплошной гуманизм...

- Согласно нашему договору я имею право самолично карать тех, кто покусится на безопасность моих родственников, - жестко промолвил Далин, - поэтому я требую, чтобы виновного прилюдно высекли розгами. Это отвадит от желания повторить и его самого, и всех его дружков.

- У нас такое уж который век не практикуется, - попробовал возразить Вадим.

- А теперь будет. Или этот щенок подставит задницу, или я до конца жизни сведу его с ума, так что никакие лекарства ему не помогут. Тоже, кстати, будет очень наглядно и доходчиво для всех его приятелей.

- Ну, может, хотя бы не розгами, а, как у нас в некоторых семьях принято, ремнем? - попробовал смягчить юного лихача Феоктистов.

Но Далин ни о каких порках ремнем не знал и знать не хотел. И в Колонии у отца, и в долине Тенто у Джанрэди наказывали исключительно розгами, и он по крайней мере представлял себе, сколько ударов ими за какой проступок положено назначать.

- Нет, только розги, - подтвердил он свой вердикт. - Ста ударов ему хватит.

- А если ему плохо станет? - все еще сомневался Вадим.

- Ничего, излечу.

Итак, участь юного Игнатьева была решена. Никаких приспособлений для порки в Среднекамске, конечно, не было, но Далин знал, как и из чего их мастерить, а опытный плотник в городе имелся. Вот только кто будет осуществлять наказание? Сам Далин марать руки не хотел, подавляющее большинство горожан никакого опыта в применении розог и подавно не имело, но когда Феоктистов бросил клич, все же нашелся один банщик, Василий Семенов, утверждавший, что проведет порку в лучшем виде. За неимением альтернативы его и назначили экзекутором.