Иероглифический цыплёнок

Столь ненормальным был мой друг,что сумерек не выносил,усматривая оскорбленьев малейшем прибавленьи тени,в критическом настрое дня.Хотя мой бедный друг владелбольшим количеством земель,он в сумрачный сезон стремился

пожить в одной из снежных странили под пальмами Суматры —но разве можно убежатьот неизбежного заката?Снотворный шум зелёных чащ,экстравагантные напитки,купания в шипучем пиве,советы медиков и чтеньефармацевтических журналов,любовный акт при первых звёздах —

ничто ему не помогало:почти переставало битьсяили шумело, как мотор,его измученное сердцепри сумеречном воскрешеньифатально меркнущего дня.Поистине печальной жизньюжил мой изверившийся друг.С К. Б. мы повели беднягу

в один парижский ресторан,чтобы отвлечь его под вечерот приближения потёмок.Но другу нашему примнилсякакой-то дерзкий иероглифв цыплёнке, поданном на стол.И тут же, выйдя из себя,он этот вредный фри-ероглифнадел на голову седуюулыбчивого метрдотеля.

Пока над башнями Парижасвет сумерек распространялся,как призрачный небесный веер,подливка замутила взорополоумевшего метра.Настала ночь, и день настал,а наш безумный друг осталсятаким, как был. Свинцовым мракомего накрыло забытье.Об этом мне К. Б. напомнилв письме — я сохранил его.