Иешуа, сын человеческий

Когда ввели их в тронный зал, Иисус убедился, что его предположения верны: трон как бы демонстрировал истоки царской власти и саму суть этой власти. Чрезмерную ее суть. Поразила Иисуса поза правителя, более похожая на статую, чем на живого человека. На гордой голове царя — венец в виде сплетенных змей, которые своими телами оберегают чистейшей воды бриллиант, олицетворяющий солнце; спинка трона — мощное тело змеи с золотой чешуей, подлокотники — мощные тела львов со свирепо оскаленными пастями, а на головах этих львов бездвижно покоятся ладонями вниз руки правителя; ноги львов, они же ножки трона, как бы вцепились когтями в спину слона, на голове которого покорно сложенный хобот. На хоботе этом покоились ноги правителя в сандалиях из крокодиловой кожи, унизанной драгоценностями.

«Что? Под ногами Арджуна один из восьми слонов, подпирающих землю? Да, цена себе. Что же, стану играть на мании величия, но не унижая себя».

— Рад приветствовать тебя, великий магараджа. Вижу, род твой идет от мудрого Астика, сына праведного Джараткару и сестры царя змей Васуки.

Бездвижное лицо-маска магараджи просветлилось довольством, а голова еще более вздернулась, польщенная столь почтительной речью.

Иисус продолжал:

— Ты — сын Солнца, пандавасами, и гордишься этим, ибо твой род много сделал для победы над сынами Луны, куравасами, которые попирали законы, установленные по воле Творца Всего Сущего великим Рамой. И еще ты горд, что в жилах твоих течет арийская кровь. Кровь смелых и сильных, которые под водительством Рамы установили на земле господство белой расы. Арийской. Расы львов.

Иисус повременил с дальнейшим славословием, ожидая отношения магараджи к его словам, и был даже поражен случившимся с ним изменением. Не просто что-то дрогнуло в его лице-маске, не просто шевельнулось тело-статуя, нет — магараджа вдруг сразу превратился в обычного человека. Он встал с трона и сделал несколько шагов навстречу Иисусу.

— Мне дали знать, что в царство мое прибыл великий проповедник, принесенный в очистительную жертву, но чудесным образом воскресший, но ты еще и великий мудрец. Одного взгляда на трон мой и на меня хватило, чтобы прочитать мою родословную. Ты наделен знаниями, какие не дано иметь простому смертному. Так кто же ты?

— Я — Иисус Мессия. Сын Человеческий. Сын Отца Небесного, Единого Бога. Творца Всего Сущего.

— Возляжем за трапезным столом, — указал рукой магараджа на дверь, ведущую из тронного зала на открытую террасу, обвитую виноградником. — Кубки доброго вина помогут нам продолжить беседу.

Все по-восточному пышно, но немноголюдно. По правую руку магараджи — Иисус, по левую — Самуил и первый советник. Вот и все. Зато слуг — толпы. Сменяющие друг друга. Бесшумно скользящие по мягким коврам. Совершенно не мешающие, но всегда оказывающиеся в нужном месте в нужное время, словно читали они мысли своего правителя и его гостей. Словно предвидели их желания.

Долгие здравицы одна за другой, ничего не значащие разговоры — время летело незаметно и, казалось, его вовсе не останется для серьезной беседы. Но вот — вопрос магараджи. Как бы подводящий черту под светской пустопорожней болтовней.

— Значит, ты служитель своего бога? Кто он?

— Я — не служитель Единого. Не жрец его. Творец Всего Сущего на земле не нуждается в попечительстве. Он сам и вершитель и судья. Я лишь проповедую его именем с его благословения внушая людям почтение и любовь к Всевышнему, внушая почтение того, что Отец Небесный определил как добро, и неприятие того, что Отец Небесный определил как зло. А то, что я проповедую именем Господа Бога, это предопределено. Ибо обо мне пророчествовал осененный Богом пророк Исайя за много веков до моего рождения: Господу угодно будет поразить его, и он предаст его мучению. Когда же душа его принесет жертву умилостивления, узрит он потомство долговечное, и воля Господа станет исполняться рукою его. На подвиг души своей он будет смотреть с довольством. Господь Бог сказал слово свое устами Исайи: Я дам ему честь между великими, и с сильными будет делить добычу за то, что предал душу свою на смерть, и к злодеям причтен был, тогда он понесет на себе грех многих и за преступников сделается ходатаем. Отец Мой Небесный предопределил и свершил. В смертный час мой послал ангела-спасителя в лице любящей женщины. Магараджа перебил Иисуса вопросом:

— Мне сказали, что жена твоя, Мария, равная Лакшми?

— По красоте и удаче — да, — подтвердил Иисус. — Но она не супруга Вишну, вышедшая с белым лотосом из океана. Она — мой ангел-спаситель, предопределенная Отцом Небесным для потомства великого, которое продолжит бессмертный род царя Израиля, мудрого пророка и проповедника Давида, от корня которого я есть.