Йестердэй

<Вставка. Кстати, первый владелец головы, распорядившись превратить дом купца в санаторий, с удовольствием приезжал туда подлечиться и отдохнуть. Чем в это время занимался прежний владелец дома, установить не удалось>

.

В революционном движении начала ХХ века ямцы-кузьминцы не отметились, резонно полагая, что революция и дачники – две вещи несовместные. Им хотелось побольше дачников, покупающих по утрам молоко и сметану, но революция рассудила иначе.

К 1930-м годам Ямки запустели в четвертый раз за обозримый период истории. Дачники давно уже работали таксистами в Париже и проститутками в Берлине. Те, кто когда-то поставлял им морковку яйца, и творог, ехали в теплушках в Сибирь или подались в рабочие. Вот тогда-то было принято мудрое решение поставить на станции Ямки бараки, завести по железной дороге побольше рабсилы и построить тут три завода: авиационный (Зенит), авиационный (Восток), ну и авиационный (Гранит).

Два станционных дома красного кирпича, две улицы: Кузьминская (от железнодорожной станции до Космодемьянской церкви и санатория) и Царская (от станции же к Ленинградскому тогда уже шоссе) с их 43 домами, а также 17 новеньких бараков были объявлены городом и райцентром Ямки.

В те же самые годы по руслу реки Ямки, согнанные со всех концов арестанты

<заключенные, зэки, враги народа, несчастные>

прорыли мотыгами и лопатами канал, начало которого было помечено каменным кумиром, а конец – речным портом. Так тогдашний властитель Москвы довершил дело, начатое Юрием Долгоруким,

<бронзовый?>

кумир которого, в свою очередь, был торжественно воздвигнут в самом центре Москвы…

[На этом записи Василия Сретенского обрываются. Очерк остался незаконченным]

Кассета 2. Цвет черный

Кх… Кха… Кхм… Нннрррр… Нет, потом.

[пауза]