Иезуит

Но вместе с тем в те времена полного застоя владетелями совершались страшные преступления. Одним из красноречивых доказательств этого может служить голодная смерть Карла VII[32], который подверг себя ей, боясь, что сын его Людовик XI[33], впоследствии король Франции, отравит его.

Пышность двора Лувра, любезность короля Франциска I и университет обращали внимание всей Европы на Париж, начинавший в ту эпоху значительно разрастаться. Затем французская кавалерия пользовалась громкой славой. Сам великий король Карл V, владения которого распространялись по всей Германии, Италии, Фландрии и Америке, не смел бросать своих хищных взглядов на Францию, опасаясь ее знаменитой кавалерии.

Но хотя Париж рос очень быстро, здания его строились без всякого плана и архитектуры. Каждый брал себе землю и строил дом по своему вкусу, как хотел. Ряд оригинальных построек был очень живописен, но приводил в ужас Бенвенуто Челлини и Приматиччио[34], гениев искусства той эпохи, пользовавшихся милостями короля Франции Франциска I, как мы уже заметили выше, очень любившего прекрасный пол. Этот король и впоследствии Генрих IV занимают видную страницу в истории романтических похождений дома Валуа.

Мы уже знаем, какой ценой прелестная Диана купила жизнь своему отцу. Но король-волокита не довольствовался придворными победами над женщинами. Переодевшись, он нередко, как простолюдин, по целым ночам проводил время в самых отдаленных кварталах Парижа. В то время в столице Франции ночные приключения были в моде. Искатели приключений и грабители подстерегали свои жертвы; одни – запоздалых женщин, другие – прохожих.

Пренебрежение к жизни и физическим страданиям в разбойниках было удивительное: они не боялись ни пыток, ни казней и вместе с тем верили в чертей, колдунов и ведьм и трепетали при одной мысли сделать несколько шагов близ кладбища.

Одной из самых страшных местностей в окрестностях Парижа в те времена считался Монфокон. Это был холм, на котором стояли виселицы с болтавшимися на них трупами повешенных. Благочестивые отцы католической церкви вопреки христианскому милосердию лишали преступников обряда погребения. Казненные истлевали на столбах виселицы до тех пор, пока их трупы не расклевывали птицы и кости не разносили хищные звери.

В одну темную очень бурную ночь какой-то пешеход с поникшей головой шел к проклятому холму. Раскаты грома беспрестанно гремели над его головой, он, казалось, ничего не слыхал и все шел вперед, взбираясь в гору. Но вот сверкнула молния и ярко осветила жуткую картину. Кругом стоял ряд виселиц, на которых, точно живые, болтались мертвецы, раскачиваемые бурей. Путник остановился, поднял голову и оцепенел от ужаса. Слабый крик вырвался из его груди.

– Нет, не могу, не могу! Пресвятая Дева, спаси меня, – шептал несчастный.

Едва он произнес эти слова, как земля, на которой он стоял, точно заколебалась под ним, он хотел сделать движение и не мог. Несчастный почувствовал, что проваливается, и лишился сознания.

VI. Собрание мстителей

Когда он пришел в чувство, то увидел себя лежащим на тюфяке посредине хорошо освещенного низкого подземелья. Несколько замаскированных личностей наклонились над ним. Один из них вынул из кармана четырехугольную склянку и влил из нее несколько капель жидкости в рот пострадавшего. Лекарство произвело быстрое действие, он приподнялся и стал боязливо осматриваться.

– Доминико! – воскликнул один из замаскированных.

– Вы меня узнали? – спросил слуга Монморанси.

– Да, – сказал замаскированный, – теперь ты нам отвечай, как ты попал туда, где мы тебя нашли.

– Я хотел купить месть ценою моей души.

– Слышите, братья, – сказал грустно замаскированный, – этот человек, созданный по образу и подобию Божию, тиранством доведен до полного отчаяния, он не боится вечного мучения, лишь бы насладиться хоть одну минуту чувством мести. – Обращаясь к Доминико, замаскированный указал на распятие. – Вот Тот, Кто столько выстрадал, Кто был бит господами, принцами и священниками, во имя Его мы работаем, дабы освободить несчастное человечество от феодального гнета и фанатизма духовенства.

Вассал глубоко вздохнул.

– Да, – проговорил он тихо, – прошлой ночью в тюрьме я поклялся отомстить.

– Скажи, что тебя заставило страдать?

– Разве вы не знаете?

– Все равно рассказывай!