Игла

В это время пробудились и Крош, и Гали, и Муар. Они так же сразу захотели вскочить со своих кресел и приступить к исполнению своих намерений. Но их пыл охладил Войэр, с тоской наблюдая о своей внезапной ошибке, рассуждая по одной улыбке Полта об очеловечивании всего экипажа. Нет, такие же, как и раньше. Лишь в сознании Полта, вполне возможно, что-то сместилось. Это требует подтверждения, но легкая тоска вновь уколола в сердце. По правде говоря, так он с удовольствием увидел бы в их лицах человеческий блеск.

— Господа, прошу внимания и полного послушания. Закройте быстро рты и вслушивайтесь в мои слова, как в единственное средство, чтобы остаться живым и здоровым. Хотелось бы увидеть в данную минуту в вас таких же кротких, как рыбки в аквариуме. Я не собираюсь никого из вас уговаривать, призывать к благоразумию, а тем более, после непредсказуемых, но ужасных последствий непослушания нянчится, словно с младенцами. Как понял из уст Полта, а он из нас самый опытный и бывалый космический скиталец, никакими навыками практическими, а тем паче, и теоретическими по просыпанию после длительной летаргии вы не обладаете. Факт прискорбный, но не печальный и не катастрофический. Вот сейчас как раз трагедия может и произойти, если вы, хоть на полслова не прислушаетесь к моим рекомендациям.

Первоначальная решимость в глазах пробудившегося экипажа слегка притухла. Особого страха в их глазах он не увидел, но желание подчиниться было.

— Вот и паиньки! А сейчас я вам зачитаю эти правила. Желание задать вопрос я пойму по легким шевелением губ. Отвечать будете таким же способом. Можете не волноваться — я вас пойму. А если возникнут дополнительные или непонятные темы, то мы их обсудим буквально через несколько часов. Ничего ужасного, если точно выполнять мои рекомендации, не произойдет за такой короткий промежуток времени. Думаю, что много вопросов не возникнет.

По слабым кивкам головы он понял, что можно смело продолжать свои нравоучения.

— Вам запрещается весь реабилитационный период даже резко дышать. Продолжайте спокойно спать уже в нормальном человеческом состоянии. О последствиях моего непослушания лучше не представлять. Хорошо, если простой инвалидностью отделаетесь. Хуже — полная потеря двигательной функции. Думаю, что у самих возникнет жгучее желание, срочно избавиться от подобных инвалидов. Как от излишнего и хлопотного балласта. Через двадцать часов приду кормить вас. И не пытайтесь обмануть самих себя. Ужасы последствий таких попыток я уже красочно обрисовал, но думаю, что сильно занизил. Фактически все возможно намного трагичней. Продолжайте отдыхать и мыслить, если у кого еще остались мозги. А нет, так просто отдыхайте.

Желаний возразить и задать кучу вопросов возникло у всех сразу и в большом количестве. Но уверенный жесткий командный голос Войэра, чего они впервые услышали от него, убедил в целесообразности подчиниться полностью и с радостью исполнить столь уж не сложные указания. Тем более, что такой лени в организме и слабости в теле они испытывают впервые за долгие годы своей жизни. Поэтому исполнение произошло без пререканий и мгновенно.

Стартовый отсек вновь замер. Словно опять погрузился в длительный многовековой летаргический сон. И только значительное изменение цвета их бледных лиц, окрасившись в слабые намеки на розовые оттенки, беспокойная мимика и нервное вздрагивание век говорили об их уже нормальном человеческом сне.

А Войэр, воспользовавшись еще одними свободными сутками, продолжил более доскональное ознакомление с летательным аппаратом. Сам он уже вошел в полную норму, как физическую, так и моральную. Тело вступило в согласие с душой и требовало творений и поисков. На монитор уже поступили подробные данные о звездной системе, к которой приближался их корабль. И он сразу же отбросил пять дальних планет, как потенциально непригодных даже для временного пребывания, сфокусировав все внимание на оставшихся четырех.

Но через некоторое время небольшого анализа из этого списка была удалена еще одна, орбита, которой проходила на самом близком расстоянии от солнца. Итого остановились на трех. Но большие расстояния и недостаток аналитического опыта и общения со сложной аппаратурой не позволяли Войэру выделить из трех одну, как самую перспективную в плане возможного поселения на ней. На всех трех наблюдались признаки приемлемой атмосферы. Но пока ее состав не поддавался анализу.

— С добрым утром, господа! — немного пафосно и торжественно произнес Войэр.

На него уставились четыре пары слегка ошарашенных и удивленных глаз. После всех рассказанных страшилок они теперь боялись даже лишний раз без его ведома пошевелить губами, не говоря уже о других частях онемевшего тела.

— Господа, прошу принять первый завтрак аристократа. Ужасно невкусно, но прошу дословно выслушать правила его приема. Это не сильно вас утомит.

И Войэр, насколько можно понятливей, объяснил им правила и порядок поедания этой неприятной и невкусной пищи, как на цвет и вкус жидкости.