Игнатий Лойола

Ортис в своих неожиданных симпатиях пошел еще дальше: он сам попросил Игнатия провести с ним духовные упражнения. Чтобы не отвлекаться во время курса, оба покинули Рим и на 40 дней Великого поста 1538 года переехали в аббатство Монтекассино. Ученейший доктор теологии, тонкий знаток Писания и опытный преподаватель, после окончания упражнений Ортис говорил, что узнал совсем иное богословие, нежели то, которое описано в книгах. Трансцендентальный опыт Лойолы оказался в глазах ученого не меньшей ценностью, чем то знание, что могло быть получено за годы скрупулезного изучения священных текстов и комментариев к ним. Правда, нельзя забывать, что и сам Лойола к тому времени уже стал магистром богословия, хотя, разумеется, его статус в кругах ученого мира был несоизмеримо ниже статуса доктора Ортиса.

Но вернемся к ясновидению, свидетелем которого стал именитый ученик Игнатия. Во время одного из занятий Лойола вдруг увидел, как один из «общников», бакалавр Диего Осес, в сиянии возносится на небеса. Он сказал об этом доктору Педро, а вернувшись в Рим, оба узнали о внезапной смерти Осеса в Падуе, куда тот отправился проповедовать вместе с Кодюром. Огромное впечатление от мистической прозорливости Игнатия усиливалось обстоятельствами смерти Диего. Напарник по падуанской группе рассказал, как его друг, смуглый и неказистый при жизни, умерев, внезапно преобразился и его лицо стало похоже на лик ангела.

Первая смерть в общине сильно подействовала на Лойолу. Он оплакивал покойного бакалавра, будто родного брата, и вспоминал, как совсем недавно в Венеции тот пришел к нему, интересуясь духовными упражнениями, но долго не решался приступить к учению. Когда Диего все же рискнул довериться Лойоле, он на всякий случай захватил с собой книги, чтобы нейтрализовать вред, наносимый его душе, если что-то пойдет не так. Уже потом, по окончании курса, Осес признался своему наставнику в своих страхах: не научат ли его во время этих «упражнений» чему-нибудь дурному, как о том сплетничали в Венеции.

Сплетни действительно преследовали нашего героя повсюду, где бы он ни появился. Дошли они и до Рима. Причем источником оказались вовсе не те люди, кого Лойола опасался: не кардинал Караффа и, уж конечно, не доктор Ортис.

Поначалу все шло превосходно, как, впрочем, случалось с Лойолой и ранее, в других городах. К нему снова повалили толпы людей из самых разных социальных слоев. Игнатий не гнушался откровенными маргиналами, занимаясь с проститутками и их детьми. В то же время с легкой руки Педро Ортиса духовные упражнения приобрели статус модной интеллектуальной новинки для элиты. В числе новых «послушников» оказались кардинал Гаспаро Контарини, председатель папской комиссии по реформе Церкви, а также посол Сиены Латтанцио Толомеи, водивший дружбу с легендарным Микеланджело Буонарроти.

Через духовные упражнения община обрастала полезными знакомствами. Например, у них появился личный врач, что было очень кстати для истощенных испытаниями братьев. Испанец Иньиго Лопес, практически полный тезка Лойолы, пройдя курс духовных упражнений и получив глубочайшее утешение, любезно предложил свои медицинские услуги самому Игнатию и его друзьям — когда угодно и совершенно бесплатно.

Благостная ситуация тем не менее продлилась недолго. О группе «продвинутых» священников по Риму поползли самые противоречивые слухи. Одни превозносили их до небес, называя святыми, другие подозревали в шарлатанстве. Десятки, если не сотни глаз бдительно следили за каждым шагом Игнатия и его друзей, с нетерпением ожидая какого-нибудь скандала или хотя бы промаха.

Скандал произошел с появлением в городе нового проповедника, августинца Агостино Майнарди.

В XVI веке люди тоже стремились к известности, но вся жизнь, так или иначе, вращалась вокруг церкви. Поэтому карьеру тогдашнего проповедника можно во многом сравнить с раскруткой на телевидении. Именно проповеди, наряду с «авторским курсом» и заметной благотворительностью, сделали популярным Лойолу.

Но вернемся к Майнарди. Он имел талант оратора, и его проповеди также пользовались большим успехом. Однажды в числе слушателей оказались Пьер Фавр и Диего Лайнес. Каково же было удивление обоих магистров, когда они вдруг узнали в речах проповедника явные признаки учения Мартина Лютера, врага католической церкви!