Игольное ушко

Неожиданно на небе появилась луна… и только тут они увидели грузовик. Он с трудом поднимался на холм им навстречу. Из трубы валил густой дым, который на фоне лунного света казался серебряным. Люси даже заметила лицо водителя, его матерчатую кепку и усы; он изо всех сил жал на тормоза, рот застыл в немом крике… Только сейчас их машина, сделав полный оборот, встала, наконец, по ходу движения. Еще была надежда, что хватит места и удастся разъехаться с грузовиком, только бы Дэвид сумел справиться с управлением. Времени размышлять не оставалось. Он крутанул руль и нажал на газ. Именно в этом заключалась ошибка. Машина столкнулась с грузовиком лоб в лоб.

4

Иностранные государства имеют в Британии свою агентуру. У англичан же есть своя разведка и контрразведка. Сокращенно ее принято называть МИ. В 1940 году МИ структурно входила в Военное министерство. В то время она расправляла свои щупальца, как спрут, – и это естественно – различные ее службы имели свои номера: МИ-9 тайно переправляла людей из нацистских концлагерей в Европе в нейтральные страны; МИ-8 занималась радиоразведкой, перехватом и стоила больше, чем шесть армейских полков; МИ-6 засылала агентов в оккупированные немцами страны, в частности, во Францию.

Профессор Персиваль Годлиман стал работать на английскую контрразведку МИ-5 осенью 1940 года. Он появился в Военном министерстве в Уайтхолле холодным сентябрьским утром, после того как целую ночь тушил пожары в Ист-Энде. Немцы еще не оставили своих надежд на «блицкриг», и пожарным приходилось здорово помогать.

В мирное время в МИ работали, главным образом, профессионалы, но сейчас шла война, опытных кадров не хватало, и, случалось, туда брали любителей. Во всяком случае, Годлиман был приятно удивлен, когда обнаружил, что знает многих сотрудников контрразведки в лицо, а некоторых даже по совместной работе. В первый же день он встретил адвоката, с которым ходил в один клуб, историка-искусствоведа – с ним вместе учился в колледже, архивариуса из его университета и любимого писателя, автора детективов.

В 10 утра его провели в кабинет полковника Терри. Было ясно, что Терри находился в кабинете, по крайней мере, уже несколько часов – в корзине лежали две пустые пачки из-под сигарет.

Войдя в комнату, Годлиман первым делом сказал:

– Теперь я, наверное, должен прибавлять «сэр», обращаясь к тебе?

– Не забивай себе голову, Перси. Здесь это не принято. Будет вполне достаточно «дядя Эндрю». Садись. – И все же в манерах Терри проглядывала какая-то особенная деловитость и озабоченность – этого не было тогда, за ленчем в «Савое». Годлиман отметил про себя, что его собеседник не улыбается и то и дело поглядывает на кипу еще не просмотренных документов на столе.

Терри посмотрел на часы и сказал:

– Хочу вкратце ввести тебя в курс дела – так сказать, закончить лекцию, которую я начал в «Савое».

Годлиман улыбнулся.

– На этот раз я не тороплюсь.

Полковник зажег еще одну сигарету.

* * *

– Шпионы Канариса здесь, в Британии, – никчемные люди. – Терри произнес это так, будто их беседа была прервана не три месяца, а пять минут назад. – Типичный пример – Дороти О'Трейди. Мы взяли ее в тот момент, когда она обрезала телефонные провода закрытой связи на острове Уайт. Дороти писала письма в Португалию, используя спецчернила, которые можно свободно купить в любом магазине, где продаются разные штучки-дрючки для розыгрышей. Большой наплыв немецких шпионов в Британию начался в сентябре. Им ставилась задача провести разведку перед вторжением – определить наиболее удобные для высадки морского десанта участки побережья, дороги, по которым лучше продвигаться в глубь страны, обнаружить танковые ловушки, заграждения на дорогах и колючую проволоку. Похоже, их неважно отбирали, еще хуже готовили и уж совсем плохо экипировали. В этом плане характерен пример четверки, которая была заброшена в Британию в ночь со 2-го на 3-е сентября: Мейер, Кибум, Понс и Вальдберг. Кибум и Понс приземлились около Хита и были арестованы рядовым Толлервеем из Сомерсетского полка легкой пехоты; патруль наткнулся на них в песчаных дюнах, когда они спешно пытались избавиться от парашютов. Вальдбергу же удалось передать сообщение в Гамбург:

«Приземлились успешно. Следы уничтожили. Военный патруль в 200 метрах от берега. Берег в сетевом ограждении. В 50 метрах железнодорожные вагоны. Мин нет. Солдат мало. Недостроенный блокгауз. Новая дорога. Вальдберг».