Игольное ушко

– Не-е-т! Чтобы выжить в том кораблекрушении, нужна была незаурядная сила.

– Благодарю за комплимент.

– И вы не выглядите таким уж пожилым, чтобы избежать призыва в армию.

Теперь Фабер повернулся и прямо посмотрел на Дэвида.

– На что вы намекаете? – спросил он совершенно спокойно.

– Вот мы и приехали, – вместо ответа сказал Дэвид.

Фабер посмотрел через лобовое стекло и увидел коттедж, который был почти точной копией дома Роузов, с такими же стенами из серого камня, черепичной крышей и крошечными окнами. Он стоял на вершине холма, если это единственное возвышение на всем острове, которое удалось увидеть Фаберу, заслуживало такого названия. Дом выглядел приземистым, но не унылым. Когда они к нему подъезжали по плавно поднимающейся дороге, джип миновал небольшой борок, состоящий из сосенок и елей, и Фаберу стало любопытно, почему коттедж не построили под защитой деревьев.

Рядом с домом рос огромный куст боярышника, покрытый сейчас грязноватыми цветами. Дэвид остановил машину. Фабер молча наблюдал, как Дэвид достал свое кресло и с ловкостью переместился в него с водительского сиденья. Было без слов понятно, что предложение помочь вызовет резкий отказ.

Они вошли в дом через простую деревянную дверь без замка. В прихожей их первым встретил пес – черно-белой масти колли, небольшой, широколобый, он радостно завилял хвостом, но не залаял. Внутренняя планировка коттеджа тоже оказалась идентичной дому Люси, но атмосфера здесь царила совершенно иная: скудная обстановка, никакого уюта и вообще грязновато.

Дэвид первым открыл дверь в кухню, где старый пастух Том сидел у старомодной дровяной печки, грея руки. При их появлении он встал.

– Знакомьтесь, это Том Макавити, – сказал Дэвид.

– Рад встрече, – чисто формально отозвался Том.

Фабер пожал его руку. Том был низкоросл, но широк в плечах, а кожа на его лице цветом напоминала старый чемодан. Он носил матерчатую кепку и курил большую трубку из бриара с длинным мундштуком. Его рукопожатие оказалось на удивление крепким, а ладонь ощущалась как прикосновение наждачной бумаги. Еще он был обладателем удивительно длинного носа. Фаберу приходилось несколько напрягаться, чтобы понимать его, – пастух говорил с сильным шотландским акцентом.

– Надеюсь, не помешаю вашей работе, – сказал Фабер. – Я ведь приехал просто на прогулку.

Дэвид подкатил кресло к столу.

– Не думаю, что нам сегодня удастся сделать что-то серьезное. Просто это будет дежурной проверкой.

– Ага, – кинул Том, – но спервоначалу хлебнем моего чайку.

С этим словами пастух разлил по трем кружкам крепкую заварку и добавил в каждую порцию виски. А потом трое мужчин сидели в тишине и потягивали напиток. Дэвид курил очередную сигарету, а Том бережно затягивался табаком из своей огромной трубки, и Фабер понял: эти два островитянина часами проводили время вместе именно так – молча покуривая и грея руки.

Когда с чаем было покончено, Том поставил кружки в неглубокую каменную раковину, и они вышли наружу к джипу. Фабер расположился сзади. Теперь Дэвид вел машину медленно, и пес по кличке Боб, хотя и носился кругами, без труда поспевал за ними. Становилось все очевиднее, что Дэвид знал остров досконально – он уверенно маневрировал по травянистому бездорожью и ни разу не попал колесом в одно из многочисленных небольших болот. Овцы же выглядели так, словно жалели сами себя. С насквозь промокшей шерстью, они кучками сбивались в каждой низине, прятались за немногочисленными кустами, слишком выбившиеся из сил, чтобы пастись. Ягнята же и вовсе являли собой печальное зрелище – они укрывались между ног своих мамаш.

Фабер как раз смотрел на собаку, когда Боб вдруг замер, на секунду вскинул уши, а потом помчался куда-то по прямой, не разбирая дороги.

Не укрылось это и от Тома.

– Боб что-то почуял, – сказал он.

Джип следовал за несущимся псом примерно с четверть мили. Когда же машина остановилась, до Фабера донесся шум прибоя; они находились почти у самой северной оконечности острова. Боб сделал стойку на краю небольшого оврага. И стоило мужчинам выбраться из машины, как они услышали то, что собака уловила намного раньше: жалобное блеянье овцы, попавшей в беду. Они подошли к краю оврага и посмотрели вниз.

Животное лежало на боку двадцатью футами ниже на опасном склоне, и одна из передних ног у него была вывернута под неестественным углом. Том очень осторожно спустился и осмотрел овцу.

– У нас сегодня снова баранина на ужин! – крикнул он.

Дэвид достал из джипа ружье и передал его Тому. Пастух знал, как прекратить мучения овцы.

– Тебе нужна веревка, чтобы поднять ее? – спросил Дэвид.

– Ага, без веревки не обойтись, если только наш гость не спустится сюда, чтобы подсобить мне.

– Конечно, – отозвался Фабер и аккуратно спустился к тому месту, где ждал Том. Они взяли животное за задние ноги и вдвоем втащили наверх. Вощеным плащом Фабер задел при этом куст с крупными шипами и едва не упал, прежде чем отцепил одежду от колючек. Из-за резкого рывка материя с треском разорвалась.