Игра

Миледи: — Боже сохрани! — Сжала ладошки. Ее ноготки, в тон помаде, выглядели настоящими, как и бриллианты в ушах. — Мое имя очень известно в этом городе. Я боюсь скандала.

Брюнет: — Но я тоже не рвусь мелькать в уголовной хронике. — Набросив пиджак, протянул перед собой холеные руки. — Судите сами — я не Чак Норрис. Драка шезлонгами и перестрелка не мое хобби. К тому же — вас, кажется, никто уже не преследует.

Оба прислушиваются. За балконной дверью, ничем не обеспокоенные, продолжают концерт кузнечики.

Миледи: — Поверьте, этот мерзавец способен на любую подлость. Господи! Меня некому защитить.

Брюнет: — Мафия, мэм, братки? —

вскользь поинтересовался, закрыв сумку и надев шляпу. — Прошу прощения — мне пора. Желаю приятного примирения. — распахнул дверь, не дожидаясь ответа дамы.

Миледи: — Умоляю! — она сделала два шага к нему и посмотрела прямо в глаза. В их прозрачной глубине светилась такая нежность и беззащитность, что рука мужчины, одевающая шляпу, на секунду замерла.

— Умоляю, проводите меня к машине. Я не отважусь пройти одна до стоянки через парк. Кожей ощущаю холодок на спине — пуля между лопаток… — зябко повела обнаженными лопатками, опустила ресницы и по щекам покатились блестящие алмазные слезы. Задерживаясь на круглом подбородке, капли падали в глубокое декольте. Вслед за ними скользнул и взгляд мужчины.

Девушка покачнулась. Чтобы не упасть, она цепляется слабеющими руками в лацканы пиджака. — Мне нельзя волноваться. Врожденный порок сердца… Слышите, какие частые удары…

Держа в объятиях незнакомку, Брюнет с тоской поглядывает на ждущую его сумку и лихорадочно соображает, как ему поступить.

Брюнет, вздыхая: — Увы, у меня — нежная душа. Я провожу вас. Только не заставляйте меня жалеть об этом. Постараемся прошмыгнуть через вестибюль незаметно. И распрощаемся у дверцы вашего авто. Обещаете?

Миледи, благодарно кивнула, уронив с очаровательного подбородка последнюю слезу и решительно взяла его под руку.

— Клянусь!

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

СЦЕНА 1

В машине Миледи.

Выехав на идущее вдоль моря шоссе, Миледи засмеялась:

— А нам удалось удрать! Ох, как же мне хочется оставить его в дураках! Наглый, самодовольный тип! Почему мне попадаются одни мерзавцы? — она благодарно посмотрела на своего спасителя и тихо сказала: — Вы единственный мужчина, которого хочется поцеловать. — по–дружески чмокнула его в щеку, обдав запахом волнующих духов. — Благодарю.

Брюнет: — Не стоит. Драться я бы все равно не стал. Стрелять — тем более.

Миледи: — Вы кришнаит или христианин?

Б.: — Хуже — я пленник иных страстей.

Миледи: — Но вы спасли беззащитную женщину! Могу быть чем–то полезной вам, пленник неведомых страстей? Куда прикажите доставить — на вокзал, в аэропорт?

Б. — М-м… Маленькая просьба — пару минут без всяких разговоров и мыслей. Езжайте вслед за луной. Такой дивный момент… — Откидывается в кресле, закрыв глаза.

Миледи: — Луна всегда притягивала меня… Мне бы хотелось усилить кайф… Не бойтесь — я не собираюсь хрустеть поп–корном или курить травку. Можно? — склонившись, она включила магнитофон

. — Любимая музыка — лучший наркотик.

(Звучит шлягер Кинга «Игра», тот, что был в баре в эпизоде 1)

Брюнет: — Фу… — скривился, как от зубной боли. — А я‑то идиот, надеялся, что меня не узнали… Снял шляпу, спрятал в карман массивные очки. — Наивный маскарад.

Миледи: — Неужели вы надеялись остаться не узнанным, суперстар?

Кинг: — Два дня мне это удавалось. Я не плохо отдохнул. Правда — избегал женщин. Они фантастически проницательны.