Игра без правил

– Ну-с, начну с того, что как только линкор «Императрица Мария» стал на ремонт, то оказался в поле зрения как Севастопольского жандармского отделения, так и недавно созданной контрразведки Черноморского флота, начальники которых после прочтения некоторых секретных документов, подписанных и графом Татищевым, и адмиралом Григоровичем, решили больше не конкурировать и объединили свои усилия. Плюс к этому воспоминания Фёдора Артуровича, обладающего прямо-таки феноменальной памятью и давшего нам главных фигурантов – Воронова, Назарина и Городысского… Вам эти фамилии неизвестны? Начну с конца. Старший офицер линкора капитан второго ранга Городысский, имеющий довольно тесные связи с моими коллегами из Севастополя. Надеялся, и теперь небезосновательно, что это поможет его карьере. Судовой электрик Назарин и старший комендор Воронов – двое членов экипажа «Императрицы»…

Так вот, кавторанг Городысский неоднократно докладывал, что к вышеупомянутому унтеру Воронову у некоторых офицеров корабля особое отношение и что они, будучи на вахте, частенько ведут с ним длинные, душевные разговоры. Не чурается этого и сам адмирал Колчак, обычно нижних чинов вовсе не замечающий. Это – первая пикантная странность.

Далее тот же Городысский выясняет, что Воронов и Назарин, оказывается, земляки, родом из села Беляевка Одесской губернии. Но электрик почему-то не признал комендора в лицо, хотя должен был. А когда доложил об этом начальству, был вызван к старшему артиллеристу линкора князю Руссову и тот пообещал за слишком длинный язык списать Назарина на «собачку»… Это…

– Знаю, знаю. Маленький номерной миноносец, обычно используемый на побегушках. А вот у вас откуда такое знание флотского жаргона? Ездили в Севастополь?

– Ездил, но позже. А жаргон – из протоколов допросов и объяснительных… Так вот, Назарину пообещали заткнуть его в такую дыру, где он пожалеет о своей болтливости. Это – вторая пикантная странность. Позже с электриком поработали люди из контрразведки, он им еще раз всё подробно рассказал и даже нарисовал, как мог, карту своей Беляевки, пометив при этом дом Воронова. Оперативники побывали там, тихонько порасспрашивали людей, и выяснилось, что унтер-офицер Воронов действительно призвался на службу, но был направлен на Балтику. Оттуда же пришло последнее его письмо, изъятое и подшитое в материалах дела. Но никто из родни и не знал, что он сейчас в Севастополе.

Ну, а дальше – прикинули варианты, и в один из вечеров, когда экипаж был отпущен на берег, возле какого-то кабака к старшему комендору со товарищи пехотные унтера-сверхсрочники прицепились, желая оспорить право завладеть благосклонностью легкодоступных портовых «марусек». Началась драка, к матросам подоспело подкрепление, к пехоте – тоже. И, пока они с помощью кулаков выясняли, кто из них более достоин женской ласки, оглушённый Воронов был уже далеко и с нашим эскортом.

– И где бедняга сейчас?

– Вы не поверите, Денис Анатольевич, – подполковник довольно улыбается. – В десяти минутах ходьбы отсюда.

Мама дорогая! Вот это да!..

– Но сразу хочу предупредить, что визиты к нему запрещены, особенно для вас. Возможно, придётся его и отпускать когда-нибудь, не нужно, чтобы он связывал вашу персону с этим местом.

– Хорошо, его раскрутили по полной? Всё рассказал?

– Пока – нет, крепким орешком оказался. Делает оловянные глаза и играет в несознанку. Мол, ваши высокоблагородия ошиблись и не за того меня принимают.

– Так, может быть, его ко мне в батальон на пару дней? Пообщаемся, посоветуемся, как сделать так, чтобы всем было хорошо…

– Экий вы кровожадный, Денис Анатольевич. – Воронцов шутливо грозит мне пальцем. – Во-первых, в данном случае это неприемлемо по причинам политическим, как я уже говорил, возможно, придётся его отпускать. А во-вторых, нам не столько нужно его официальное признание, сколько возможность получить всю информацию, которой он владеет, в том числе и по другим агентам. А так – улик против него вполне достаточно. Ни сельчане, ни родня его не признали, свой дом в Беляевке описать не смог, а самое главное, на линкоре нашли тот самый сундучок, о котором поделился воспоминаниями из вашего будущего Фёдор Артурович.

– Простите, что за сундучок? – Что-то это всё стало напоминать мне сказку о Кощее.

– Во время подъема «Императрицы» в каком-то загашнике рядом с погребами второй башни нашли матросский сундучок с очень необычным содержимым. Свечки, сапожный инструмент и две пары ботинок, подмётки которых изготовлены из полос артиллерийского пороха. Так вот на всем этом барахле обнаружились отпечатки пальцев нашего комендора.

– Насколько я понимаю, артпорох не взрывается, а горит, соответственно, эти ботиночки хотели использовать для поджога, например, зарядов главного калибра. – Пытаюсь развить логическую цепочку.