Игра без правил

Под боком что-то прошуршало, когда я повернулся. Посмотрел — те самые порнушные фотки, за каким-то чертом оказавшиеся в хабаре. Убрал — с раздражением бросил рядом с подушкой. Потом выкину. Нафига мне эти картинки? Если уж совсем припечет — на то интернет есть с его широчайшим набором всевозможных роликов, под которые так хорошо...хмм…а потом уснуть. А эти фотки — полнейший архаизм. Они бы еще добавили в хабар какие-нибудь статуэтки, вырезанные из дерева или камня. Видел такие в музее — там бабы с огромными сиськами и невероятного размера задами. Во времена скифов наверное это считалось очень сексуально. Хотя…кто знает? Слава богу, у меня нет возможности узнать — как это все было во времена скифов. Меня туда не забросило.

С этими мыслями совершенно незаметно я и уснул.

И очнулся на огромной кровати — невероятного размера кровати! Просто каком-то аэродроме, а не кровати! И вокруг — толпа девушек! Молодые, очень молодые, не очень молодые, зрелые, подтянутые мадамы за сорок — на любой вкус. Они ходят вокруг меня, переговариваются, смотрят на меня, распятого. Да, распятого — руки и ноги растянуты в стороны и притянуты к кровати!

Одна, мускулистая, похожая на боксера деваха что-то сказала мне на незнакомом языке, потом приподняла мою голову и поднесла к моим губам то ли пиалу, то ли кружку, в которую было налито что-то терпкое, пахнущее травами. Глинтвейн? Грог? И тут я вдруг почувствовал, как сильно у меня пересохла глотка. Открыл рот, и в него полилась немного кисловатая, пахнущая мятой и чебрецом жидкость. Жадными глотками я выпил все содержимое кружки, не успел даже облизнуть губы, как в них впилась эта самая «спортсменка». Ее тело было горячим, гладким, упругим, и…

Я чуть не погиб. Сколько времени все это продолжалось — не знаю. Все, все женщины, что были в комнате…все они побывали со мной, и не по одному разу. А жидкость, которую я выпил, явно была чем-то вроде возбудителя. Я уже ничего не хотел, вернее — никого, я был выжат досуха, изнурен, раздавлен, а эта чертова оргия все продолжалась и продолжалась, и не было ей конца!

Спасла меня кикимора. Откуда она появилась — не знаю. Материализовалась, как из воздуха, и сходу вцепилась зубами в задницу очень милой молоденькой девице, которая завывая и раздирая мне грудь острыми ногтями (от полноты чувств-с!), скакала на мне уже в третий или четвертый раз. Среди всей толпы я запомнил ее по короткой мальчишеской прическе и родинке на верхней губе справа под носом.

Девица соскочила с меня, завопив так, что должны были залаять все собаки квартала, а кикимира принялась рвать зубами шелковые шарфы, которыми я был притянут к кровати за руки и ноги. Оголтелые бабы пытались ее отогнать, и главное дело так хитро — две отгоняют кикимору, одна целится запрыгнуть на несчастного-меня с развратными целями, но кикимора оправдала звание злобной твери — после нескольких покусов вся толпа сгрудилась в противоположном конце комнаты и только сладострастно вздыхала, умоляще глядя на мою измызганную тушку.

Щелк! Щелк! Последний шарф лопнул под напором зубов и моих мускулов, и…хоп! Темнота, тишина…и…сопение. На груди у меня сидит некто, глаза которого светятся зеленым огнем, и усиленно сопит, будто бежал сюда пять километров.

— Дурак! — слышу я голос кота откуда-то со стороны, от окна — Я же сказал тебе положить одну, одну картинку! А ты чего сделал?!

— Да какую картинку, я ничего не… — кричу в сердцах, и тут же осекаюсь…черт! Черт, черт! С трудом поднимаюсь с кровати, ласково перехватив поперек туловища удивительно горячую на ощупь кикимору, иду в ванную комнату. Включаю свет…и в сердцах матерюсь. Вся грудь в царапинах! И не только грудь! А еще — ребра проступают так, будто не жрал месяц, не меньше! Ох ты ж черт…что это было-то?!

— Что это было-то? — повторяю вслух, не надеясь на ответ. Кот, он такой вредный…захочет — ответит, не захочет…

— Это картинки для холостяков — с зевком отвечает кот — Положил под подушку, и видишь сон. И во сне ты с той девушкой, которая на картинке изображена. Артефакт это такой, не фотка. Сколько у тебя их? Штук тридцать? Ох, и отдохнул ты видать! Расслабился! Ми-ми-ми…

Я даже вначале не понял, что это за такое «ми-ми-ми». Оказалось — проклятое животное, которое не совсем животное, а даже совсем не животное — так хихикает. Развлекся он, понимаете ли! А я чуть не сдох, насилуемый толпой проклятых девок!

Стоп. Если это сон, так почему у меня царапины и все такое? И почему я ощущаю полный упадок сил в комплекте с…в общем — болит у меня мужское естество! Истоптан злыми бабами по-полной!

Спрашиваю кота, чтобы совсем уж развеять туман незнания, и получаю такой же, как и обычно уклончивый ответ: