Игра без правил

– Сэр, поступила информация от заказчика. Они подтвердили то, что нам уже известно, и добавили информацию по милой парочке из «Черной собаки». Это стрелки, и им нужна женщина. Теперь по «сельским». Эти наняли двоих местных из Гронфельда. Сошлись на сорока тысячах на двоих.

Сван понимал, почему Мольер упомянул о сумме. По этим расценкам можно было прикинуть, кто мог взяться за этот заказ. Тем более – двое. Не так много стрелков работают парами.

– Хорошо. Но меня сейчас больше тревожит то, что мы не знаем, где находится наш подопечный.

Заметив на тротуаре смятую упаковку, Сван поднял ее и бросил в урну. Проходившая мимо старушка посмотрела на него с одобрением.

– Я задал им этот вопрос. Они сказали, что есть варианты, которые они должны отработать. Возможно, через час будут новости.

– Через час начнет темнеть. Впрочем, это не страшно. Ладно, буду ждать твоего звонка.

129

Генрих проснулся от того, что в лицо ему светила луна. Он открыл глаза и, сдвинувшись в сторону, ушел от лунной полоски, ухитрившейся найти лазейку между крышей и плотной занавеской на лобовом стекле фургона.

Генрих прислушался, ему казалось, что он слышит подозрительные звуки. При этом гул машин, проносившихся по шоссе, его не напрягал, а мешали эти едва различимые поскребывания, которые он улавливал на пределе восприятия.

Или, может, кожей? Когда-то в Альбукерке, на Солонцовых островах, ему это чувство пару раз здорово помогало. Шкура вдруг покрывалась мурашками, и хотелось бежать, но он не убегал, а поворачивался и садил по зарослям из автомата. И не зря.

Сейчас никаких мурашек не было, просто уверенность, что кто-то подкрадывается к фургону.

Генрих попытался вспомнить – смазал ли он раздвижные двери, как собирался. Да, смазал. И замок – тоже. Даже разбирал, чтобы пружинку подогнуть. И теперь он мог появиться посреди представления без единого звука.

Сняв пистолет с предохранителя, Генрих поворотом ручки отпер дверной замок и сдвинул ее на полсантиметра. Возле переднего колеса он заметил темный скрючившийся силуэт. Может, тот ставил мину или перерезал тормозной шланг.

Генрих неслышно ступил на землю, приблизился к злодею и врезал по голове рукоятью пистолета.

Тот свалился, выронив гаечный ключ и портативный домкрат. Это был вор, позарившийся на колеса.

Генрих обошел машину кругом, затем достал маленький фонарик и осмотрел колесо. Воришка не успел даже снять контрольные замки на болтах.

В кармане завибрировал телефон. Звонил заказчик.

– Слушаю.

– Короче, выдвигайся в район Форсет.

– Понял.

– Улица Ари-Миллен, двадцать четыре. Это складское помещение типа ангара. Сзади лестница уже прислоненная, потом подтянешь ее за собой.

– Понял.

– На территории сторож с собакой. Но сторож спит, а собака всегда голодная – ест все, что дают.

– Понятно.

– Там наверху даже лежак хороший имеется – местные грузчики туда девок таскали, видимо.

– Видимо.

– Что?

– Продолжайте, сэр, я слушаю.

– Оттуда отлично просматриваются все подходы к зданию «Иорити инвестиум» – от четырехсот до шестисот метров. Как прибудешь, пошли сигнал. Просто короткий сигнал.

– Понял, выдвигаюсь.

Закончив разговор, Генрих забрался в фургон и сел за руль. С одной стороны, появилась какая-то определенность – это хорошо. А с другой – слишком много полезных сведений добыл этот приезжий капитан. То ничего не было, а то вдруг на тебе – целое досье.

Сбросив закрывавшую стекло занавеску-жалюзи, он завел двигатель и стал выезжать на дорогу. Глянув в зеркало заднего вида, заметил, что вор уже стал приходить в себя и ползал по земле.

– Тебе повезло, что ты не попался Отто Хаттангу, – тихо сказал Герих и стал разгоняться по шоссе.

С Хаттангом они служили в Гурунди. Он был жестким и бескомпромиссным парнем. Воров ненавидел, говорил, что когда-то в детстве у него украли велик, на который он откладывал карманные деньги. Отто был сапером-разведчиком, и у него имелась пропасть всяких опасных саперских штучек.

Как-то он узнал, что у парней из полка в увольнении обчищают карманы. А еще пару раз из штабного броневика вытаскивали вещи – прямо на светофоре.

Один вор подбегал, чем-то отвлекая водителя, другой открывал дверь и шарил в салоне – совершенно незаметно. Потом включался зеленый свет, и броневик уезжал.

И вот Отто в каждую поездку в город стал брать большой кошелек – лопатник и небрежно совал его в задний карман. Разумеется, в толпе лопатник у него выдергивали, а через несколько секунд – шарах! – и этот лопатник взрывался в руках вора.

Взрыватели в них ставились на дистанционное разъединение.

Чем закончилась эта война, Генрих не узнал, его перевели в другое место.

На ночной дороге было свободно, и он прибыл на место за тридцать пять минут.

Осмотрелся, поставил фургон под пустующим навесом для мусорных баков – метрах в трехстах от ангара и пошел на позицию, таща на плече длинный армейский мешок со своим оборудованием.