Игра богов. Древний клан (СИ)

Я пробежался по содержимому инвентаря. Припасов было достаточно, но к большинству из них требовался огонь.

— Держи. Это вяленое мясо, которое я запас для супа. Больше не дам, а то сомневаюсь, что нам удастся здесь поохотиться.

Вы потеряли 2 единицы вяленое мясо Клыкобрюха

Гроннигах расцвёл.

— Обещаю, Стас. Когда мы выберемся отсюда, я обязательно накрою стол в Красном Копье. Ты узнаешь об истинной щедрости дварфов, но сначала найдём фрагмент.

— Кстати об этом, Гронн, — прервал я дварфа, — ты понял, где добыть холодное железо?

— Нет ещё, — прожёвывая кусок мясо, сказал он, — думаю, что в крипте. Всё же подземелье как никак, а в подземельях бывают залежи руды.

— Звучит логично.

— А то! У меня на эти дела чутьё.

— Слушай, Гронн, есть ещё кое-что, о чём бы я хотел с тобой поговорить.

— Продолжай.

— Мне нужно попасть в зиккурат Тиаса.

Дварф чуть не поперхнулся.

— Ты в своём уме, Стас? Какого Сущего тебе туда понадобилось?

— Просто так не объяснить.

— Святая Ирида! Неужто мёртвый всадник выбил из тебя весь разум?

— Да нет. Не в нём дело.

— Я же рассказывал тебе, Стас! Шанду — обитель могущественного лича и зиккурат находится в его владениях. Идти туда равносильно смерти! Забудь об этом. У нас другая цель.

Как не пытался аккуратно объяснить, дварф упёрся и больше ничего не хотел слушать. Тем временем мы достигли вершины башни. В центре расположился огромный каменный очаг, в котором многолетней коркой покоилась груда древесного пепла.

— Сигнальный огонь, — просветил дварф, — раньше таким способом сообщали об опасности.

Я обошёл по кругу, всматриваясь в даль. Кроме сгустившегося мрака, не было видно ничего. Пригляделся вниз. Каспий вместе с вардами ходил по округе и устанавливал какие-то магические пентаграммы. Витр стоял у ворот, облокотившись спиной к каменной стене. В руках он держал подобие факела, только вместо огня был кусок пещерного кристалла. Свет исходил рассеянный и с большого расстояния не привлекал внимания.

— Гронн, а почему Калеб сказал, что умерло пять членов рейда? Одного же убили не умертвия, а наши, за то что он сбежал с поля боя.

— Осквернённый обелиск, — проговорил тот, — он отравляет почву. Любой, кто погибнет на проклятой земле, подвергается его власти и перерождается подле него.

— Ничего себе! Знаешь, мне как-то уже слабо верится, что нам удастся выполнить задание. Те всадники… Я думал все умрём.

— Я тебя понимаю, Стас. Ты иной и ещё мало знаешь об Авриет. Смерть и перерождение — часть жизни. Другая её часть сражение с монстрами. Если ты выбрал путь воина, то только набираясь боевого опыта, сможешь спокойнее относится к этому.

Заскрипели половицы. Мы насторожились.

— Это я, — произнесла Левзея, — решила, что вы проголодались.

Лучница поднялась к нам, держа в руках две пиалы с горячей похлёбкой.

— Спасибо большое, Зея, — обрадовался я.

— Ты опять за своё!?

— Ой прости, случайно вырвалось.

— Как я рад тебя видеть, — заулыбался Гроннигах.

— Меня или еду? — съязвила она.

— Вот нравится тебе надсмехаться над моей слабостью, да?

— Ах-ха. Немного. Я побуду с вами недолго. Мне следующей идти в ночную.

— Такой компании мы всегда рады, — принимая из рук варево пробурчал Гроннигах, — ну и тебе тоже Левзея.

Лучница хмыкнула и мы приступили к трапезе. Во время еды меня не покидала мысль, что я забыл, о чём-то важном и пока я старательно вспоминал, лучница ожидаемо начала расспросы.

— Стас!

— Да, Левзея?

— Ответь мне, пожалуйста, что у тебя с Мелигой? Почему она постоянно трётся возле тебя?

— Не знаю, — честно признался ей, — она всё время пристаёт с вопросами. Говорит про какую-то ауру. Я пытался от неё отделаться, но она очень настойчива.

— Так и знала, что эльфийка на тебя глаз положила, — насупилась Левзея.

Недовольное выражение лица охотницы показалось мне крайне милым. Я придвинулся и обнял её.

— Успокойся Левзея. Эльфам неинтересны люди из-за их коротких жизней, ну разве что переспать разок, другой, — начал Гроннигах.

Дварф чудом увернулся от полетевшей в него пиалы.

— Всё! Молчу, молчу! — прикрываясь руками затараторил дварф.

— Я пойду отдыхать, Стас, увидимся завтра, — сказала она и направилась к лестнице.

С дварфом лучница не попрощалась.

— Чего я такого сказал?

— Ох, Гронн, когда-нибудь тебе знатно достанется, за твои шутки, — усмехнулся я.

— Какие шутки? Это же чистая правда! — досадливо забурчал дварф.

— Да не обижайся. Она просто вспыльчивая.

— Я заметил.

Стараясь перевести разговор в другое русло, я поинтересовался:

— Ты знаешь что-нибудь об ауре? Мелига упоминала, что видит её у меня.

— Аура? Хм. Говорят, что некоторые эльфы рождаются с особым даром. Будто ощущают души других существ, чувствуют малейшие изменения. Могут отличать правду от лжи. Возможно это и есть та самая аура — не знаю. Не шибко разбираюсь в эльфийских приданиях.

— Ну не скажи. Ты очень много знаешь про эльфов. Взять хоть ту историю про человека и эльфийку из гильдии Золотых Лепестков.

— Её мне поведала Лиена сорок зим тому назад.

— Кто это?

— Эльфийка, с которой у меня были тёплые отношения.

— А где она сейчас?

— Её больше нет, — грустно произнёс дварф.

— Соболезную.