Игра Бродяг

— Когда-то давно, разбирая книги в монастырской библиотеке — заботиться о них было моей обязанностью, — я нашел старый свиток. Он был в плохом состоянии, очень ветхий, буквы расплылись, словно свиток побывал в воде. Некоторые слова едва читались. Реставрация свитка не представлялась возможной, поэтому я занялся копированием, — рассказывал Вогт. — Я провел много дней разбирая слова, превратившиеся в чернильные пятна, но сведения, содержащиеся в свитке, стоили любых усилий. Манускрипт был озаглавлен «Книга Кристальных Вод» и написан устаревшим языком, на особом наречии, характерном для озёрников.

Наёмнице никогда не доводилось слышать об озёрниках.

— Это кто еще такие?

— Так называли небольшое сообщество, некогда проживавшее у западной границы Нарвулы. Защищенные от распрей густыми лесами и цепочкой гор, озёрники наслаждались миром и покоем. В их местности было много-много озер, прекрасных, как капля росы в цветке, с такой прозрачной чистой водой, что даже в пасмурную погоду дно просматривалось с берега. Озёрники питались главным образом рыбой и, говорят, легко доживали до сотни лет. Они почитали природных духов, среди которых главенствующую роль занимал дух воды.

— А, очередные блаженные? Как вы в своем монастыре?

— Если тебе так будет понятнее… К сожалению — или к счастью, тот, кто написал «Книгу Кристальных Вод», не дожил до того ужасного дня, когда озёрникам пришлось навсегда покинуть их прекрасную долину, — Вогт помрачнел. — Одинокий отряд таки сумел преодолеть леса и горы. В долине эти люди проявили всю свою порочность. У них не было уважения ни к духам, ни к людям. Когда озёрники попытались прогнать грубых чужаков, те начали убивать их. Глядя, как кровь расходится мутью в воде, которая когда-то была прозрачнее солнечного луча, озёрники оплакали омраченное божество и навсегда оставили долину озер, чтобы рассеяться по опасным просторам Нарвулы, смешавшись с остальным населением страны.

— Рядовая история, — пожала плечами Наёмница. — И?

— В свитке утверждалось, что когда-то весь мир представлял собой одно большое озеро. Все живое, что существует сейчас, зародилось в воде и поэтому не может быть полностью отделенным от нее.

— Не спорю, — сказала Наёмница. — В жаркие дни это ощущаешь особенно остро.

— В манускрипте воду называют веществом веществ.

— Это очередное бессмысленное выражение из разряда «лишь бы звучало по-умному»?

— Нет. Это означает, что вода является первоосновой.

— А, — Наёмница махнула рукой. — Теперь все сразу прояснилось.

— Вода необыкновенно изменчива. В обычном состоянии она жидкая и способна растворять другие вещества. Замерзнув, она становится твердой. Она может подниматься в небо в виде пара, оседать туманом или же падать снегом. Ничто другое не способно к таким превращениям. Кроме того, вода вездесуща, являясь частью практически всего живого. В «Книге Кристальных Вод» среди прочего говорилось о той способности воды, которую автор свитка называл «памятью».

— Память воды? И что же она помнит?

— Все, — невозмутимо ответил Вогт. — Ей все известно.

Одна вероятность, что кому-то или чему-то может быть все о ней известно, вызывала у Наёмницы острое чувство паранойи.

— В «Книге Вод» утверждалось, что еще до нашего рождения вода окружает и защищает нас в чреве матери. Нас омывают водой после рождения, и вода запоминает наш первый страх. Достаточно вздохнуть и выдохнуть — и мельчайшие капли воды, покинувшие наше тело вместе с выдохом, перемешаются с крошечными, невидимыми глазу капельками, рассеянными в воздухе, передав им то, что узнали. Рано или поздно воде становится доступно каждое наше воспоминание. Вода помнит, сколько раз она смывала грязь с наших тел, а сколько раз — кровь, и кровь, проливаемую самим человеком, она отличит от чужой.

— Звучит как ахинея.

— Кто знает, может быть, в их верованиях была доля правды.

— Вода, — назидательно произнесла Наёмница, — это просто вода.

— А все же что-то есть в этих идеях… — задумчиво пробормотал Вогт. — Ведь пугает же по какой-то причине вода тех, восьмерых. Очень жаль, что «Книга Кристальных Вод» осталась незавершенной. Возможно, автор сумел бы как-то обосновать свои воззрения.

— Почему он не закончил?

— О, там есть короткая приписка чужой рукой… Автор погиб. Он утонул.

Наёмница не удержалась от ухмылки.

— Вот что случается с теми, кто слишком много знал.

Большие глаза Вогта были наивнее глаз ребенка.

— Я не думаю, что вода сделала это нарочно, — объяснил он со всей серьезностью. — Просто она не может спасти того, кто заплыл слишком далеко.

— Вогт, ты уверен, что мы не заплыли слишком далеко?

— Не уверен. Но мы очень сильные.

— Хм, — ответила Наёмница, неудачно изобразив глубокомысленность. — А что там дальше с «Книгой Вод»?

— Я сделал полную копию свитка и также осуществил перевод на рядовой нарвулианский — наречие озёрников довольно трудно для понимания. Скопировал я и иллюстрации. У меня ушло на это около полутора лет.

Наёмница посмотрела на Вогта с легким удивлением.

— Если ты веришь в важность чего-то, Вогт, ты становишься очень упорным.

— Да.