Игра Бродяг

— Ага, конечно, — усмехнулась Наёмница. — От тебя прямо несет божественностью.

— Да нет же, — сказал Вогт. — Я серьезно. Я чувствую на себе высшее благословение. А также ответственность. Они принесли меня в этот мир и охраняли вплоть до того момента, пока Ветелий не обеспечил мою безопасность. Все это определенно было сделано с какой-то целью.

— И что это за цель? — прохладно осведомилась Наёмница, отчего-то рассердившись.

— Я спрашивал себя об этом. Просыпаясь и засыпая. Каждый день. Каждую ночь. Однажды мне приснился сон. Я увидел человека, утопающего в черной воде. Эта вода была не настоящая вода. Она тянула человека вниз. Как бы он ни стремился вырваться, он не мог, погружаясь все глубже во тьму. Проснувшись, я догадался, что должен разыскать этого человека, ибо он тот, кто наиболее достоин спасения. И мне следует поспешить, чтобы успеть до того, как он утонет.

— Невероятно, — хмуро прокомментировала Наёмница.

— Однако я не знал, как это осуществить. Внешний мир огромен, а мне предстояло отыскать в нем одного-единственного маленького человека. Вскоре после того, как мне явился этот сон, Орден погиб. Больше ничто не держало меня на месте, и тогда я понял: «Пора». В это мгновенье ветер подхватил меня и понес с огромной скоростью. Ты можешь это представить?

— Уж будь уверен: даже не пытаюсь.

— Не знаю, сколько это продолжалось — мой завороженный разум забыл о времени. Стоило ветру опустить меня на землю, как страшные люди с оружием схватили меня и швырнули в пещеру. Лежа на ледяной жесткой поверхности, так не похожей на мою уютную кровать в обители, я задался вопросом, как же мне удастся выполнить свое предназначение. И вдруг различил усталое дыхание поблизости, которое я уже слышал однажды — в своем сне, едва различая сквозь плеск воды.

— Кто же это дышал? — спросила Наёмница.

— Ты, конечно!

— Ха, — произнесла Наёмница. — Ну… да.

— Видишь. Ты считала, что до тебя никому нет дела. Но сами высшие силы позаботились о тебе, отправив меня тебе во спасение! Ты… ты мне веришь?

— Разумеется, нет, — заявила Наёмница. — Мне легче поверить, что быки летают. Зачем меня спасать? Во мне нет ничего особенного, я — как все.

— Нет, — горячо возразил Вогт. — Ты совсем-совсем особенная, потому что ты умеешь то, что никто здесь не умеет.

Наёмница пожала плечами и запрокинула голову, ощутив затылком влажность и холод стены. Разговор о ней самой начинал тяготить ее. Она не была такой дурой, чтобы поверить в собственную значимость. Даже если какая-то ее часть отчаянно мечтала об этом.

— Сменим тему.

— Тогда я могу рассказать тебе об обители.

— Не бог весть как интересно. Но ладно уж.

— Просыпались мы очень рано, до рассвета, потому что поздний сон ведет к притуплению ума. После умывания, до завтрака, у нас следовала пара утренних безмолвных часов.

— И что вы делали в эти безмозглые часы? — спросила Наёмница.

— Покинув свои кельи, мы молча встречали рассвет, и наши души взмывали к поднимающемуся солнцу.

— Вам больше заняться было нечем? — спросила Наёмница.

— Достижение гармонии, — надулся Вогт. — Вот наше дело.

— Должно быть, зимой это выглядело еще тупее: стая придурков стоит по колено в снегу и смотрит в небо.

— Там никогда не шел снег. Просто наступал период затяжных дождей.

— Это так далеко? — удивилась Наёмница. — Как же ты дотопал?

— Я же говорил — меня принес ветер, — недовольный тем, что Наёмница постоянно перебивает его, напомнил Вогт и продолжил прежним умиротворенным тоном: — По завершению утренних безмолвных часов мы завтракали.

— А что было на завтрак? — спросила Наёмница. Она не могла не испытывать повышенный интерес к еде — ее живот ныл от голода. Огрызок каравая, великолепный плащ, кинжал — все это у нее, разумеется, отобрали.

— Простой, но плотный завтрак из овощей, злаков и фруктов. Иногда — рыба, мы ловили ее в море.

— У вас было море?

— Да. Ты видела море?

— Нет. Но мне совсем и не хочется.

— Правда? Оно очень красивое. Море — как драгоценность на теле мира. Оно напитано светом, оно полно жизни. Оно больше чем все, что мы способны себе вообразить.

— Вернемся к рыбе, — прервала его Наёмница.

— К рыбе? — растерялся Вогт. — Ладно. Рыба была сырая и скользкая… это интереснее моря? — недоверчиво уточнил он.

— В сотню раз.

— Мы никогда не употребляли в пищу мясо животных, потому что у животных теплая кровь. Душа растворена в крови, именно душа согревает ее. Нельзя есть того, у кого есть душа. Кроме того, теплота крови роднит животных с человеком. Человек же не может есть человека или кого-то, очень похожего на него, верно?

— Зависит от ситуации, — возразила Наёмница. — У рыб, вообще-то, тоже есть кровь.

— Да, но рыбы плавают в холодной воде, поэтому кровь у них тоже холодная. Значит, у них нет души и они не как люди…

— Странно вы рассуждаете. Что же, если бросить рыбу в кипяток, ее кровь нагреется и у нее появится душа?

— Мы ели ее только сырой, — Вогт немного покраснел. — Все-таки немного тоскливо на одних только крупах, выпечке, овощах и фруктах…