Игра герцога

– Да я ещё и не начинал. Ладно, посмотрим, кто это осмелился мне так грубо помешать… Приезжий, говоришь, с виду-то? Если какой-нибудь проходимец случайный, я вежливо провожу его. И вы все расшаркайтесь перед ним! А потом – не дайте ему далеко уйти! Ты знаешь, что делать!

* * *

Фока Зверолов был готов к тому, что в шахте ничего не видно, но надеялся на своё кошачье зрение – этот навык охотник тоже получил от прадеда Протасия. И теперь он осторожно, боясь оступиться, двигался ниже и ниже по покрытым сыпучей извёсткой ступеням и думал: кем же были старатели, пытавшиеся отыскать здесь несколько сотен лет назад золото? Насколько мог знать Фока, что в прошлом, что сейчас орудия у поисковиков драгоценного металла просты: лопата да кирка, а работа сложна до изнеможения. Здесь же, похоже, использовали какие-то невиданные не то что для прошлых веков, но и для века девятнадцатого приспособления. Удивляясь всё больше, Фока уходил в глубину, и в нос ударил едкий запах. Снова тот самый невыносимый тяжёлый дух, отголосок которого Фока Зверолов сумел уловить в далёких снах.

Ружьё он держал наготове, и не зря. Лишь ступеньки окончились, и он с эхом от каждого шага двинулся по длинному круглому тоннелю, что-то большое – размером не меньше кошки, проскочило мимо сапог. Он пригляделся: крыса! Или нет? Зверь тоже замер и сидел, напоминая небольшого сгорбленного старика. Их взгляды сошлись, при этом глаза у обитателя шахты горели в полумраке двумя малахитовыми огоньками. Мгновение – и тварь бросилась, в прыжке метя зубами и когтями точно в горло.

Комнатную муху почти невозможно пришибить ладонью – она улетит. А всё потому, что она по-иному воспринимает время – то, что для нас лишь короткий миг, для неё растягивается намного дольше. Зная языки всех животных, насекомых и птиц, Фока Зверолов давно перенял у простых мух и этот навык. Потому во время прыжка мохнатого зверька он видел, как ощетинилась облепленная комками земли шкурка и напряглись мускулы. Охотник рассмотрел его от острых когтей лапок до кончиков тонких, как проволока, усиков, прежде чем повернул навстречу приклад ружья. Через миг безжизненное тельце отлетело и распласталось у ног охотника. Крыса это всё же, или нет – рассматривать не хотелось, важно другое?

«Что делать любой живой твари в этом диком запущенном месте? – подумал он. – То ли это существа тёмного мира, а может быть, главный привратник этого логова просто выращивает себе их на еду, словно цыплят…»

Фока брезгливо обошёл грязное обрюзглое тельце и продолжил углубляться в шахту. Становилось всё холоднее, тянуло сыростью, где-то вдалеке противно и однообразно капала вода. Охотник всё больше понимал, что зря так самонадеянно рассчитывал на зрение – впереди начиналась кромешная тьма. Нужно было заранее позаботится о каком-нибудь факеле – знаний хватило бы, чтобы сделать его из подручных предметов на входе в шахту. Он огляделся – уже поздно, кругом только земляные стены округлой, тянущейся вдаль шахты, дубовые обломки, проржавевшие изогнутые обручи, и… Фока нагнулся и поднял обломок человеческого черепа:

– Да, весьма странные дела творились здесь, – сказал он, и поразился, каким эхом разошлись его, в общем-то, негромко сказанные слова по всей шахте. Казалось, они обошли каждый уголок, и неожиданно вернулись к нему отголоском, став в десятки раз громче. Словно кто-то огромный шёл ему навстречу и проорал бешено:

– Дела творились здесь!!!

И он невольно присел – всё вокруг задрожало, сверху посыпалась земляная крошка, Фока ощутил, как песчинки падают на шею и противно, медленно скатываются за шиворот. Но охотник думал уже не об этом – впереди, в каких-то десяти-пятнадцати саженях огромные когти прорвали тоннель сбоку. Огромное, жирное и будто пульсирующее тело с чавканьем прошло его насквозь. Существо прорывалось, разбрасывая комья размером с конские головы, и вырыгало из себя с кошмарным эхом, так что хотелось заткнуть уши:

– Кродо!

Фока понял, что был на волоске от гибели. Если бы его не задержала эта уродливая крысоподобная тварь, и он не склонился бы потом рассмотреть осколок человеческого черепа, то оказался бы точно в том месте, где только что прошёл этот гигантский крот. Слепой землишник и не заметил бы его, а легко перемолол огромными когтями, точно жито в зернодробилке.

Шахта, до этого напоминающая пустой склеп, вмиг ожила. Фока, как ни напрягал зрение, не мог различить, что делается впереди, но нутром ощущал там какое-то оживление. Что-то подсказало ему – отступай! Огромная масса собиралась воедино, словно кулак, и двигалась на него. Что это было? Может быть, сотни, и даже тысячи таких же крысопобных существ, как он убил только что, теперь медленно наступали на него? Если так, отбиться не было возможности.