Игра и мука

Через несколько часов, в очередной раз расплатившись с Сережей, я впервые за последние сутки принял душ на новом поддоне в новой кабине без дверцы.

На следующий день, побывав в «Эпицентре», Сережа сообщил, что дверцы продаются только в комплекте, а комплект можно заказать на складе в Варшаве, откуда его перевезут на склад в Киев и где-то через недельку все это окажется в Одессе.

Прошла неделька. Еще три дня. Еще день. Позвонил Сережа, который выяснил, что наших кабинок больше не выпускают. Нет их ни на складе в Варшаве, ни в Киеве, ни в Одессе, поскольку это был эксклюзив. И выход один – еще раз поехать в «Эпицентр» и купить новую кабину с новым поддоном, так как продаются они только в комплекте.

Заканчивался отпуск. А с ним и отпускные.

Я попросил Сережу зайти. Он не заставил себя ждать.

– Сережа! Где старая кабина и старый поддон с трещиной?

– У меня в подсобке.

– Предлагаю: новый душ с поддоном разобрать и выбросить. А старый вернуть на место. Трещину заклеить и установить на жесткое основание. Это возможно?

– Конечно. А что же вы сразу не сказали?

– Когда сразу?

– Три недели тому назад, когда увидели трещину в поддоне?

– Это же вы сказали – ремонту не подлежит!!!

– Я? Да не может быть… Сейчас все сделаю.

И сделал. Я умылся в старом душе с едва заметной трещиной в поддоне. Рассчитался с Сережей.

Отпускные закончились. Осталась совсем мелочь, которую нужно будет отдать автоинспекторам, пограничникам, таможенникам по дороге из Одессы в Москву.

Выглянул в окно. Сильно штормило. Отпуск кончился.

2013 г., Одесса

Трагифарс под ярким солнцем

Заявка на сценарий короткометражного фильма

Время действия – начало 80-х годов. Когда еще Привоз был тем историческим не перестроенным Привозом, когда трамваи жутко громыхали на стыках рельс, когда 5 и 28 номера везли одесситов в «Аркадию» или «Лонжерон».

Мы видим, как компания из 3–4 мальчиков и 2 девочек гуляют по одесскому Привозу. Видно, что денег у них немного, лет им по 13–14, то есть самый возраст созревания. Они что-то покупают, но больше не покупают, а получают радость и восторг от жизни. Середина июля, разгар лета, все уже загоревшие – Привоз переполнен огромными красными помидорами, «синенькими», и все это под палящим одесским солнцем, которое и при Пушкине светило, и до сих пор не меняется, как бы ни менялся Привоз – дышащий, изобилующий дарами земли, моря и солнца. И эти легкие, открытые одесские ребята морочат кому-то голову, шутят… Кто-то снимает с головы соломенную шляпу, накрывает ею персики, потом надевает ее, снова снимает, и на голове у него оказываются 2 персика. Кто-то аккуратненько так сбрасывает на землю огурчик, у кого-то оказывается вдруг тюлечка… Проходят через молочный и мясной корпус, пробуют колбаску – а попробовать в Одессе означает хорошо позавтракать! Чудесная колбаска, брынзочка… Покупают четвертушку черного хлеба, рачки, на которых потом будут ловить рыбу – у кого-то в руках удочки. И между делом мы видим, что в мальчиках просыпается мужское – протискиваясь сквозь толпу одесских домохозяек, они чуть плотнее, чем необходимо, прижимаются к ним, а те с раздражением, а когда и с удовольствием понимают, почему этот мальчик к ней так прилип.

Наконец, мальчики-девочки выходят с рынка, садятся в дребезжащий 5 трамвай, и, толкаясь и трясясь в нем, продолжают веселиться… Кондуктор требует билет, и мы видим, как использованный билет передается осторожно и незаметно кем-то, кто выходит на следующей остановке, и кондуктор недоумевает, откуда он взялся… Все сопровождается хохотом… И опять нам понятно, что мальчиков волнуют открытые женские тела, не очень-то спрятанные в откровенные сарафаны женщин и девочек раскаленной июльской Одессы… Гурьбой выходят из трамвая, проходят «цивилизованную» часть «Аркадии» – сбитые неудобные деревянные лежаки уже попадаются, но в основном все лежат на каких-то тряпках – полотенцах, одеялах… Одесские мамы кормят у моря своих детей, мы слышим реплики: «Боря, скушай это за маму…», «Марик, выйди из моря!», «Софочка, не мочись!» Все эти одесские крики, как и прочие реплики, накладываются на музыкальный фон, то выходя на первый план, то растворяясь в нем.

Обедают семьи, лежат инвалиды – кто-то без ноги, кто-то не может открыть израненное войной тело… Но нашим героям до всего этого дела нет, они сквозь этих «пляжников» пробегают дальше на дикий берег, где скалы, где купаться нормальным людям нельзя. Кто-то начинает ловить рыбу, кто-то спешит, как говорят в Одессе, «нарвать» мидий, кто-то нашел старый кусок ржавой жести и разжигает под ним костер. И тут мы можем присмотреться к нашей компании.