Игра киллера

– Не надо, Лем, – сказал Джо, готовясь к броску.

Но Лем только улыбнулся и протянул револьвер гостю рукояткой вперед.

Джо уставился на оружие.

– Возьмите его, – предложил Лем. – Это вся наша огневая мощь, но я ее вам отдаю. Берите. Вам она будет нужнее, чем нам.

Джо был парализован.

– Я не знаю, в какую историю вы влипли, – говорил Лем, глядя через всю комнату в окно и видя идущего по дорожке шерифа. – Но я видел, как вчера вы спасли полный самолет людей, про моего мальчишку я уже не говорю. Мне этого хватит.

Джо взял револьвер и встал.

Лем посмотрел на него.

– Дверь в подвал на кухне. Если вы пересидите там, пока шериф будет здесь, меня это устроит. – Он вытер губы салфеткой и подмигнул Аннет. Думаю, со старым шерифом Финстером мы справимся.

Джо стал говорить какие-то слова благодарности, потом кивнул и бросился в кухню.

* * *

Через секунду позвонили в дверь.

Лем посмотрел на жену и увидел, что она боится.

– Да ты не бойся, лапонька, – сказал он, отталкиваясь от стола и поднимаясь с кресла. – Это минутное дело, и все будет путем. Оглянуться не успеешь, как все войдет в нормальную колею.

Лем неспешно пересек гостиную и остановился перед дверью. Там, на солнце, что-то тикало, какой-то металлический щелкающий звук. То ли замирал двигатель джипа, то ли подковки ботинок шерифа цокали по камню, то ли еще что-то. Лем сделал глубокий вдох, успокоил нервы и повернул ручку.

И открыл дверь.

* * *

Сойдя по истертым в середине ступеням, Джо оказался в другом мире. Подвал с цементным полом тянулся узко и длинно вдоль всего дома. Посреди пола стоял чудовищный нефтяной водонагреватель, Медуза-горгона в переплетении труб, уходящих к открытым потолочным балкам. Казалось, он вырос здесь раньше, чем построили дом. Тускло мерцали лампы дневного света на временных подставках, у края водонагревателя пристроилась старая стиральная машина «норге» образца 1950 года. Стены были завешаны старыми коммутационными панелями, ячейками деревянных полок, заваленных банками с окаменевшей краской, забытыми инструментами и коробками бог знает из-под чего. В воздухе пахло плесенью, хозяйственным мылом и десятилетиями запустения.

Потолок над головой вдруг скрипнул, и это значило, что шериф вошел в гостиную. Джо спрятался за лестницей.

Под ступеньками стоял старый выщербленный складной стул, покрытый паутиной, прислоненный к куче сложенных картонных коробок. Джо уселся на него, сделал глубокий вдох и попытался мыслить ясно. Сейчас это, кажется, было лучшим укрытием: он видит отсюда весь подвал и сможет определить, кто идет по лестнице, раньше, чем его увидят. Джо еще раз глубоко вдохнул и прислушался к шагам в гостиной. По направлению скрипящих звуков можно было судить, что пришедший там задержался. Сквозь пол доносились приглушенные голоса – шериф пытался накопать информацию о ворвавшемся в его городок человеке, а Куганы притворялись, что ничего не знают. В какую-то секунду у Джо мелькнула тревога. Может быть, он сделал грубую ошибку, спустившись в подвал. Он здесь в ловушке, почти без возможности выбора.

Не давай крыше съехать, черт тебя побери, – одернул сам себя Джо. Шериф скоро слиняет, а тогда вытащишь свою задницу на каком-нибудь проходящем фургоне.

Откуда-то рядом доносился острый металлический запах, и Джо оглянулся через плечо в поисках его источника. За ним вплотную к стене стоял источенный жучком книжный шкаф, скрытый от всего мира, заваленный выцветшими картонными коробками с настольными играми – «Парашютисты», «Монополия», «Операция», китайские шашки. Остальные, назначение которых нельзя было определить, выглядели забракованными даже на гаражной распродаже[7] предметами с заклеенной желтой лентой ценой.

Потом Джо на верхней полке заметил другие коробки, и в сердце ему ударила болезненно сладкая волна ностальгии.

Лем Куган, должно быть, с детства увлекался железнодорожными моделями и сохранил их для Мики, потому что здесь были дюжины коробок с детскими железными дорогами «Лайонел», и Джо увидел эту желтую фирменную марку, как встречают забытого друга детства. Здесь были рельсы разной длины, платформы, пластмассовые бревна, моторизованный вагон для перевозки скота, депо электровозов, даже старый локомотив. И запах, вяжущий запах железнодорожной краски и смазочного масла, и память Джо откатилась к тем дням, когда папа еще не заболел.

Отец делил с ним страсть к поездам «Лайонел». Они оба были фанатиками старых кольцевых манометров и от новомодных штучек бегали как от чумы. Было это в пятидесятых, когда намерения страны были чисты, а модели поездов были выражением духа Америки. Фрэнк Флад в подвале бунгало на Ларчмонт-стрит выстроил на бывшем бильярдном столе целую систему рельсовых путей, с холмами, туннелями, заводами и рабочими поселками. Отец и сын торчали в подвале час за часом, возясь с поездами и обсуждая все на свете от Пирл-Харбора до маринованных перцев, а в углу играл «Твой хит-парад». Тогда-то Джо и понял, как любил он проводить время со своим стариком.