Игра колибри

Я никак не вторгался в личную жизнь Алисы, регулярно посылая «?» и получая все тот же ответ. И как бы унизительно для меня это ни было, как бы ничтожно ни выглядело, я отправлял это сообщение раз в неделю, получал отрицательный ответ и готовился к очередной продолжительной переписке.

Петр заезжал ко мне каждую неделю. Он без труда уловил, что я стал усердствовать со спиртным, и, как мог, старался поддержать меня на плаву. Оставался на пару дней, чтобы составить компанию и разбавить мои будни чем-нибудь, кроме виски. Пользуясь накопленным опытом в преподавании, я делал свою работу, получал деньги, а вечерами закрывался в раковину своего ненавистного теперь дома и бродил между его стен как призрак.

Были визиты Одри – одинокой коллеги из Калтеха, такой же потерянной, как и я, с непонятным сексом, еще более непонятными разговорами. Это походило на секс по необходимости, когда продолжают встречаться после развода или спят, будучи друзьями, просто для избавления от природного зуда. Однако вскоре и она перестала звонить, и свои сексуальные потребности я стал реализовывать, посещая раз в неделю клубы тайского массажа, где молодые эмигрантки знали, как и что нужно делать, чтобы привести мужчину в порядок. Такие клубы предлагали услуги на дому, и я все чаще приглашал для расслабления одну понравившуюся девушку, которая внешне напоминала Алису, хотя и была родом из Таиланда.

Для себя я разработал свой способ фантазировать о сексе с Алисой. Когда Тикки, так таиландка просила себя называть, садилась рядом на кровати и поворачивалась ко мне боком под небольшим углом, то ее сходство с моей возлюбленной было особенно явным. В такие моменты я слегка прикрывал глаза, чтобы все теряло четкие очертания, и представлял себе, что это она. Вначале я стеснялся просить Тикки сесть в ту или иную позу, изменить наклон головы либо просто не улыбаться, так как это полностью меняло ее облик, но со временем стал делать это регулярно. В моих фантазиях она так напоминала ее… Мою женщину с кожей цвета молочного шоколада.

Разбитый и разобранный на атомы, я даже не пытался начать жить заново. Одно допущение, что я никогда, никогда не познаю ее, мою Алису, не просто сводило меня с ума, а буквально останавливало любую мысль в голове, полностью переключая на это самое понимание, на это горестное осознание того, что я остался за бортом. В конце концов с Рождества и до Нового года я прятался в берлоге, в своем американском коконе, просматривая сериалы и заливая внутрь виски. Телефон валялся рядом, и каждые полчаса я проверял сообщения от нее, изредка набирая послания и стирая их.

В последние дни декабря я узнал от соседа напротив, который был шапочно знаком с Вирджинией, что Алиса развелась с мужем. Я вновь отправил ей «?» и вновь получил короткий ответ: «Нет». Одно сообщение, адресованное ей, я запомнил очень хорошо, и сейчас, когда пишу эти строки в саду, в тени старого апельсинового дерева, вдыхая аромат свежего вишневого сока, я почти дословно записываю то послание Алисе.