Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании

Эта удивительная связь продолжалась до начала мая 1941 года, когда капитан Салман завершил выполнение своих обязанностей в Англии и вернулся на родину, чтобы принять участие в пронацистском военном перевороте Рашида Али аль-Гайлани, в котором его брат играл ключевую роль[96]. По пути в Багдад он прибыл в Лиссабон, где связался с португальской резидентурой абвера. С болгарским паспортом на имя инженера Маджида Сирхана иракский офицер отплыл в Берлин для отчета о миссии в Англии и для получения инструкций по осуществлению своей миссии в Ираке в качестве одного из лидеров оказавшегося скоротечным мятежа.

Сотрудничество с абвером под прикрытием считающегося нейтральным посольства в Англии или британского посольства за рубежом не было чем-то исключительным или необычным. Итальянцы были поставщиком сверхсекретных документов, включая переписку Рузвельта с Черчиллем, похищаемую ими в шифровальной комнате американского посольства в 1939–1940 годах. Японцы участвовали в переброске в Англию крупных денежных сумм для выплаты агентам абвера. Время от времени португальское и швейцарское дипломатические представительства служили крышей для заброшенных в Англию агентов абвера. Шведское посольство использовалось несколькими способами, а испанское стало одним из гнезд шпионажа. Но ни одна из миссий не стала прибежищем для шпионов с дипломатическим иммунитетом в большей степени, чем венгерское посольство.

Под руководством доктора Дьордя Барца-Надьлашони, способного и корректного карьерного дипломата, убежденного католика, не скрывающего проанглийских симпатий, эта миссия в глазах британской контрразведки считалась безопасной, несмотря на явное сотрудничество венгерского правительства с немцами[97]. Сам доктор Барца пользовался полным доверием в Форин Офис, а посольство получало заметные льготы и послабления, несмотря на войну и двусмысленную позицию в ней Венгрии.

Но этим доверием злоупотребляли. Посольство стало прибежищем двух агентов абвера, использовавших положение о неприкосновенности дипломатической почты для отправки своих донесений. Одним из них был атташе, которого я буду называть Андре, лощеный, обходительный, салонный тип игрока в бридж, специализировавшийся на политической разведке и светских новостях. Гораздо более важным и продуктивным было лондонское представительство ВК-6, вездесущей секретной службы венгерского Генерального штаба, ставшее шпионским притоном, несоизмеримым с населением этой маленькой страны и активно участвовавшим во всех политических интригах межвоенного периода.

Главарем здесь был майор Лоранд Уташши-Уйлак, кадровый разведчик и опытный профессионал, занимавший пост военного атташе в Лондоне с 1937 года.

Работа майора Уташши на немцев началась еще в 1935 году, когда адмирал Канарис вступил в альянс с венграми. Тогда он специально приезжал в Будапешт, чтобы закрепить соглашение «об обмене информацией», достигнутое за шесть лет до этого полковником фон Бредовом и тогдашним главой ВК-6 полковником Шандором Хомлоком, ярым пронацистом.

Вскоре после начала войны Канарис и Хомлок значительно расширили масштабы сотрудничества в области внешней разведки. Идея совместной работы заключалась в том, чтобы использовать нейтралитет Венгрии для сбора военной информации в странах, из которых в связи с войной выдворили немцев. В этих целях Хомлок был назначен военным атташе в Берлин, чтобы вместе с полковником Пикенброком создать сеть венгерских военных атташе, работающих на абвер[98].

Полковнику Хомлоку не удалось добиться успеха повсюду, ибо не все офицеры были настроены так же прогермански, как он, и некоторые из них категорически отказались быть крышей для агентов абвера. Более того, преемник Хомлока на посту руководителя ВК-6 полковник Иштван Уйсаси все более косо смотрел на это рискованное сотрудничество.

Но Хомлок сумел заручиться согласием на совместную работу военного атташе в Лондоне, там, где подобная деятельность была наиболее важной. Выходя непосредственно на Пикенброка в Берлине, Уташши посылал доклады о состоянии вооруженных сил Великобритании в самый напряженный момент их военного становления. Он оказал исключительно важные услуги в период летнего кризиса 1940 года[99] и во время авиационных налетов с сентября 1940-го по март 1941 года. Его донесения о разрушениях после налетов на Лондон, Портсмут, Бирмингем, Ливерпуль, Глазго и Бристоль бесконечно радовали Геринга. Они характеризовали налеты как катастрофические, разрушения как непоправимые, а моральный дух населения как полностью сломленный.

Ограничься Уташши только письменными отчетами, отправляемыми с посольской почтой, и его, возможно, раскрыли бы только после войны. Но его «кровопролитные» депеши сделали его столь популярным в люфтваффе, что к абверу обратились с просьбой снабдить его рацией для более оперативного освещения событий. Передатчик был ему переправлен, и майор установил его в своей квартире на Гросвенор-сквер (неподалеку от дома, где в 1944 году располагался штаб Эйзенхауэра в период подготовки высадки в Нормандии).