Игра Льва

Генерал попытался что-то сказать, но не смог, поскольку захлебывался кровью. Халил подошел ближе и посмотрел ему в лицо. Их взгляды встретились.

— Я мог бы убить вас топором, как убил полковника Хамбрехта, — сказал Халил. — Но вы вели себя очень мужественно, и я это оценил. Поэтому вам не придется слишком долго мучиться, чего я не обещаю остальным вашим однополчанам.

— Гейл… — удалось все же прошептать умирающему генералу.

Халил приставил дуло пистолета к голове женщины чуть выше уха и выстрелил.

Гейл Уэйклифф рухнула ничком рядом с мужем.

Генерал протянул руку, коснулся жены, а затем приподнял голову, чтобы посмотреть на нее.

Несколько секунд Халил наблюдал за генералом, затем сказал:

— Она умерла не так мучительно, как моя мать.

Генерал Уэйклифф повернул голову и посмотрел на Асада Халила. Глаза генерала были широко раскрыты, на губах пузырилась кровь.

— Хватит… — пробормотал он и закашлялся, — хватит смертей… возвращайся…

— Я еще не закончил здесь свои дела. Я вернусь домой, когда будут мертвы все ваши друзья.

Генерал нащупал руку жены и сжал ее. Халил ждал, но генерал все не умирал. Тогда Халил присел на корточки возле тел, снял с руки генерала часы и кольцо, полученное генералом после окончания академии ВВС, вытащил из заднего кармана брюк бумажник. С миссис Уэйклифф он также снял часы, кольца, сорвал с шеи жемчужное ожерелье.

Оставаясь сидеть на корточках, Халил приложил пальцы к ране на груди генерала. Затем убрал руку, поднес пальцы к губам и принялся слизывать с них кровь, наслаждаясь и вкусом крови, и моментом.

Генерал с ужасом смотрел, как Халил облизывает окровавленные пальцы. Он попытался что-то сказать, но снова закашлялся и захлебнулся кровью.

Халил уставился генералу прямо в глаза. Наконец тот начал хрипеть и корчиться в судорогах. А затем дыхание и вовсе прекратилось. Халил приложил ладонь к груди генерала, потом пощупал пульс на запястье и на шее. Довольный тем, что Терранс Уэйклифф наконец умер, Халил поднялся и посмотрел на оба тела.

— Гореть вам в аду, — промолвил он.

Глава 28

К полудню даже Кейт, Тед и Джек выглядели так, словно им уже нечего больше сказать. Нас уже не имело смысла допрашивать, поскольку в наших головах осталась только сплошная пустота. Ребята из ФБР прекрасно знали, как выжать из человека всю информацию, не пользуясь при этом электрошоком.

В ФБР тоже подошло время обеда, и нас, слава Богу, оставили в покое, но посоветовали пообедать в местном кафе. Талоны на обед нам не дали — значит, придется раскошелиться за привилегию пообедать в здешней харчевне.

Кафе оказалось вполне приличным, но по случаю воскресенья меню было урезанным — только здоровая и полезная пища: салаты, йогурты, овощи, фруктовые соки и чай на травах. Я взял себе салат из тунца и кофе, который по вкусу напоминал жидкость для бальзамирования.

Джек Кениг, поглощая салат, сказал:

— Не знаю, оставят ли это дело нам или же передадут здешнему отделу по борьбе с терроризмом.

— Но ведь именно для расследования таких дел и создавалась наша группа, — заметила Кейт.

Пожалуй, она права. Однако головные организации не всегда любят свои филиалы. В армии, например, не любили войска специального назначения с их зелеными беретами. Департамент полиции Нью-Йорка не жаловал свой антикриминальный отдел, состоявший из парней, которые одевались и выглядели, как бродяги и разбойники. Чистенькие и холеные учреждения никогда не понимают своих копающихся в грязи специальных подразделений. Им даже наплевать, насколько результативна работа этих «грязнуль». Трудяги, особенно когда их работа эффективна, представляют собой угрозу для установившегося порядка.

— У нас имеется хороший опыт работы в Нью-Йорке, — добавила Кейт.

Кениг задумался, затем ответил:

— Все зависит от того, где, по их мнению, находится Халил. Возможно, нам и разрешат свободно поработать в Нью-Йорке. Заграничные операции передадут ЦРУ, а остальной страной и Канадой займется Вашингтон.

Тед молчал, я тоже не вмешивался в разговор. Но, насколько я знал, сотрудники ОАС, работавшие в Нью-Йорке, часто ездили по стране и даже по всему миру, когда дело, которым они занимались, начиналось в Нью-Йорке. Соблазняя меня новой работой, Дом Фанелли рассказывал, что ребята из группы часто ездят в Париж, пьют там вино, соблазняют француженок и вербуют их для слежки за подозрительными арабами. Конечно, я тогда не поверил в это, однако знал, что существовала возможность прокатиться в Европу за счет федерального бюджета. Но сейчас вопрос заключался в другом: если ты ловишь преступника, то следуешь за ним по всему миру или же останавливаешься на границе?