Игра на эшафоте

— Я поэтому и искала… Рика, чтобы он помог мне позвать господина Сиверса к Её Величеству. Она в бреду и во сне всё время его поминает, мне кажется, она хотела бы поговорить с ним о чём-то. Я понимаю, что могу ошибаться, но…

— Откуда твой отец знает мою мачеху? — удивился Алексарх.

— Они были знакомы ещё при Райгарде. Я сам толком не знаю откуда, — пожал плечами Рик. — А ты не знаешь? — обратился он к Мае.

— Королева никогда не рассказывала мне о прошлом, — Мая посмотрела в окно, откуда доносились крики гуляющей толпы. — Как думаешь, он согласится приехать?

— Но король… — Рик задумался. Он помнил, как встретил отца король в день казни убийц летописца. — Вряд ли ему это понравится.

— Можно ему не говорить, — задумчиво сказал Алексарх.

— Он узнает от слуг или из Летописи, — возразил Рик.

— Насколько я понял, она пишет о важных событиях.

— Да кто его знает, что она пишет.

— Я могу попросить Ивара не писать про Катрейну… — предложил Алексарх.

— Нет! — вырвалось у Маи. — Он бы нарушил долг.

— Да, верно, — Рик закусил губу. — Это опасно.

— Опасно? — удивился Алексарх.

Рик кратко пересказал то, что услышал от Захара, на всякий случай добавив, что это может оказаться враньём.

Алексарх к концу рассказа был сам не свой:

— Я не слышал ни о чём подобном. Не понимаю, как Ивар согласился!

— Согласился, иначе Летопись бы не приняла клятву, — нехотя заметил Рик.

— Это из-за меня, — прошептал Алексарх. — Отрезал все пути…

Рик смущённо молчал, сожалея, что Мая слышала это признание. Похоже, слухи об отношениях принца с новым летописцем — правда. Рик всегда отмахивался от подобных намёков, иногда угрозами, иногда кулаками. Даже когда пьяный Крисфен прямо говорил, что его брат предпочитает дырки сзади, а не спереди, Рик списывал это на ревность младшего к старшему. Он много чего насмотрелся за время нахождения в отряде с Крисом, но сама мысль о том, что принц крови предпочитает мужчин… Рик уже сам был не рад, что затронул тему летописца.

— Я должен с ним поговорить! Он мог не знать, когда давал согласие! — Алексарх вскочил с постели, пошатнулся. Рик схватил его в охапку и почти грубо бросил обратно.

— Ваше Высочество, вы ещё не выздоровели, чтобы идти куда-то. Если хотите, я сам его попрошу.

Мая кинула на Рика предостерегающий взгляд:

— Позвольте лучше мне. Незачем, чтобы королю доложили, что вы с принцем были у Ивара Краска. А я хорошо знаю его дядю. Если спросят, скажу, что хотела узнать, как поживает его племянник. Насколько я понимаю, летописцу никто не мешает общаться с кем угодно. Он только не имеет права ни во что вмешиваться.

Рик с подозрением посмотрел на девушку. Он вспомнил, как Дайрус хотел, чтобы она узнала правду о Райгарде. Кого она сейчас хочет защитить: Алексарха или Дайруса? Он стиснул зубы, не зная, что делать. С другой стороны, что плохого, если она выяснит, убил Райгард Байнара или нет?

— Я, пожалуй, согласен с вами, Мая, — Алексарх улыбнулся ей. — Сам я не в состоянии идти к нему — пусть он побыстрее придёт сюда. Скажите ему, что это вопрос жизни и смерти, только не говорите, что его, а не моей.

— Слушаю, Ваше Высочество, — Мая сдёрнула с себя одеяло и встала. — Где мне его искать?

— Думаю, через покои отца лучше не ходить. Придётся идти в обход вдоль внутреннего двора: из моих комнат мимо комнат Криса, потом твои бывшие комнаты и покои королевы, оттуда через Северную башню в Тёмную галерею. На другом конце галереи вход в Южную башню, там постоянно снуют слуги, охраны нет. Комнаты летописца на самом верху башни.

Алексарх диктовал дорогу, Мая послушно кивала. Рик с восхищением заметил в её глазах искры, холод словно отступил перед её энтузиазмом. Лицо Маи раскраснелось — она снова напоминала Юну с портрета и казалась прекрасной. Похоже, она до сих пор любила Дайруса. За что она любит этого сукина сына?

* * *

Стук в дверь заставил Ивара вздрогнуть — сюда никто не осмеливался приходить, кроме короля. Но король сразу открывал дверь — волшебный замок, поставленный ещё Армагом, щёлкал, стоило королю коснуться его. Кроме короля только летописец мог открыть замок — потому никакой охраны летописцу не полагалось: комнату защищала магия. Тяжёлая металлическая дверь выглядела как новая, хотя ей было пятьсот лет. Иногда Ивар пускал слуг, приносивших еду, менявших воду, подметавших пол, но и они норовили убраться поскорее.