Игра на победу

— Это неправда! Вы говорите так, как будто все воспитаны, чтобы думать только о поверхности… искать только мирские выгоды! Ибо это то, чего вы ищете в браке и во всем остальном! Вы ясно дали понять! Не всех учат оценивать только свои преимущества! Наверно, вам трудно поверить, м-р Уитлэч, но есть люди, которые высоко ценят внутренние качества! Характер! И душу! И добродетель! И…

Ее голос полностью затих от слез. Она яростно копалась в корзине для штопки, вытащила платок и вызывающе высморкалась.

На долю секунды м-р Уитлэч утратил душевное равновесие. Он обнаружил, что снова пытается подавить угрызения совести.

К черту девушку! Он снова ранил ее дyрацкие чувства! Но это было для ее же блага. Чем раньше Кларисса столкнется с реальностью, тем лучше. Поощряя ее опасные фантазии, он окажет ей медвежью услугу. Нравы общества универсальны. Неизменны.

Он нахмурился.

— Браки могут предназначаться на небесах, но пока они заключаются на земле, останутся такими, какими были всегда: коммерческими соглашениями.

Тревор намеревался взять с ней терпеливый и твердый тон, подходящий для того, чтобы указать Клариссe на масштаб ее ошибки, но каким-то образом промахнулся. Даже для собственных ушей его проповеди казались просто угрюмыми.

Влажные глаза Клариссы обвиняюще расширились.

— Вы сами говорили мне, что надеетесь жениться по любви!

Он подавил нетерпеливое восклицание:

— Я надеюсь жениться по любви! Но я планирую жениться удачно. Я намерен иметь и то и другое, если это совместимo. Только дурак позволяет сердцу управлять головой. Таков мир, Кларисса.

— Никто не знает об этом больше меня! — Она фыркнула, дрожащими руками складывая влажный носовой платок. — Я не собираюсь выходить замуж, но признаю, что это возможно. Я уверена, что есть образованные, добродетельные, воспитанные люди, которые могут не заметить отсутствие моих… моих родственных связей.

Тревор недоверчиво уставился на нее.

— Это заблуждение! Только представители низшего сословия вступают в брак исключительно по любви. Одна из непреложных истин, которую образованный мужчина усваивает во время обучения — как можно более высоко

искать невесту! Где вы найдете умного мужчину, равнодушного к прошлому своей жены? Какой мужчина воспитан, чтобы заботиться только о добродетели в своей невесте?

Спина Клариссы выпрямилась; глаза загорелись на прекрасном лице.

Она выглядела великолепно.

— Сын викария! — воскликнула она, словно бросая перчатку.

У мистера Уитлэча отвисла челюсть. Значит, это тайное желание сердца Клариссы Финей. Выйти замуж за сына викария. Она мечтала в один прекрасный день встретить кроткого, неземного дурака, который доверился бы Небесам и женился на ней по любви.

Он запрокинул голову и расхохотался. Он смеялся, пока слезы не собрались в уголках его глаз. Он смеялся, пока не подавился.

Затем он вытер свои текущие глаза, покачал головой и, задыхаяcь, сказал:

— О, Кларисса! О, Кларисса, это потрясающе!

— Я не понимаю шутки, — сказала Кларисса. Ее голос был тихим и слегка дрожал.

Тревор посмотрел на нее, и вид ее обиженных чувств немного отрезвил его. Его смех перешел в кривую ухмылку.

— Шутка в том, — объяснил он, — что я — сын викария.

На этот раз у Клариссы отвисла челюсть.

Дверь бесшумно распахнулась, и в комнату вошел Симмонс.

— Обед подан, сэр, — объявил он погребальным тоном.

Глава 13

Кларисса со вздохом отложила вилку.

— Два человека не могут отдать должное этому обеду, — сказала она с искренним сожалением.

Кларисса посмотрела на едва тронутые блюда с едой, стоящие перед ней, и потрясенно покачала головой. Излишнее великолепие этого обеда казалось ей декадентским. Ей стоило жестокой борьбы с собой удержать язык за зубами.

Когда было объявлено об обеде, мистер Уитлэч поспешно извинился перед ней. Oна проглотила огорчение и приняла извинение. Никакой другой альтернативы не представлялось; Кларисса была — хотя и невольно — гостьей в доме этого мужчины. И как только согласилась пообедать с джентльменом наедине (что погубило бы ее, стань это известно), она утратила право возражать против непрошенной щедрости обеда. Или, если на то пошло, придираться к расположению стульев. Мистер Уитлэч сидел во главе стола; Кларисса — слева от него, а не напротив. Это было неприлично для обеда tête-à-tête, но, как указал Тревор, гораздо удобнее. Хозяин опять предпочел удобство приличию. Он определенно был последователен.

Теперь он улыбался ей через край своего бокала:

— Похоже, вы не одобряете.

— Нет, — серьезно сказала она, наконец с облегчением высказывая свое мнение. — Это шокирующе напрасная трата, сэр. В мире столько голодных людей.

Ее компаньон выглядел совершенно нераскаявшимся. Даже за обедом он сидел, непринужденно опираясь на локоть, так что его немедленно выгнали бы из-за стола Академии мисс Батерст. Его темные глаза весело заблестели:

— Я счастлив сообщить, что вам не нужно добавлять эту еду в список моих грехов. Все, что не выращено в моих садах, куплено по справедливой рыночной цене.

Она покраснела от своей грубости.