Игра на понижение

Наемник сделал очевидный вывод, что корпоративная группировка, располагающаяся в пустыне, ведет бой, причем наверняка с мобильными подразделениями русских, поскольку больше здесь вроде бы воевать не с кем. А раз так, то неудивительно, что спасатели не могут прибыть на место аварии. В современной войне, когда первыми подвергаются воздействию средства связи и наблюдения противника, падение парома могло просто пройти незамеченным. Для сторонних наблюдателей, диспетчеров и даже пристального взгляда со спутников громадный космический корабль просто канул в тщательно создаваемый обеими сторонами «туман войны». Не успев порадоваться сохранившейся у себя способности к логическому мышлению, чего было трудно ожидать, учитывая пробитую голову, наемник осознал, что это работа имплантата. Его нельзя было назвать медицинским прибором, но он тратил сейчас ресурсы на поддержание жизненных функций человека-носителя и, кажется, неплохо справлялся с задачей.

Наемник наконец рискнул пошевелиться. Руки и ноги слушались, хотя чувствительность в правой половине тела практически отсутствовала. И тут его взгляд упал на оставленный в углу надувной полусферы рюкзак. Еще не веря своей удаче, Гриффит подобрался к нему и заглянул внутрь. Агент Смит перед полетом передал точное описание груза – двойной биоконтейнер в красно-желтом рюкзаке. Во внешнем пенопластовом контейнере радиомаячок, который позволит отыскать груз на расстоянии до нескольких десятков метров. Имплантат наемника мог уловить эти сигналы, но попытка обратиться к нему привела к вспышке парализующей боли, и от нее пришлось отказаться. Но и без этого Пол Гриффит осознал, что это тот самый рюкзак, а когда увидел внутри прозрачного контейнера цилиндр артефакта, то окончательно уверился, что судьба дает ему еще один шанс.

– Я ухожу, – заплетающимся языком сообщил он лежащей рядом женщине и, подхватив рюкзак, выбрался из надувного полушария палатки наружу.

Постаравшись не маячить без нужды на глазах у пассажиров, он отошел от временного лагеря за бархан и, кое-как сориентировавшись по сторонам света, как мог быстро пошел к юго-востоку.

Расчет его был прост. На севере «Зеленая линия» и, судя по всему, идут бои. На юге и востоке населенная местность. Правда, до нее могут оказаться и сотни километров, но это уже не имело значения. Паром будут искать. Поскольку курс подхода к Байконуру северо-восток, а место падения точно неизвестно, то поисковые партии будут рыскать по пустыне зигзагами, приблизительно перпендикулярно его курсу, причем, скорее всего, с юга на север, чем наоборот. Опять же, если на «Зеленой линии» разразился давно всеми ожидаемый конфликт, то к линии разграничения с юга могут идти подкрепления. Встретит ли он их – вопрос вероятности. Главное, что спасателями, с большой долей вероятности, окажется личный состав корпоративной группировки. Надо будет доложить о себе по корпоративным каналам, но так, чтобы этого не узнали мусульмане-работодатели. Ей-богу, талибам артефакт совершенно ни к чему…

Теперь, спустя два часа, бегство уже не казалось ему удачной идеей. Имплантат сделал все, что мог, но надолго заменить пораженные участки мозга не удалось и ему. Нестерпимо хотелось пить. Солнце, мутным блином пробивающееся сквозь белесые облака, висело совсем низко над горизонтом, но до его захода оставалось не меньше часа. Но Гриффит отчетливо понимал, что этот час он может и не пережить. Разве что сумеет найти воду и укрытие. В укрытии можно перетерпеть ночь, а за ночь может случиться всякое. Но никакого намека на укрытие вокруг не наблюдалось. Кругом были только кое-где поросшие кустиками колючей травы невысокие песчаные холмы. Разве что выкопать нору. Или вернуться обратно по своим следам? Гриффит чувствовал, что не дойдет. Нет, надо двигаться дальше. Ему же так повезло, кто знает, может быть, там, за барханом, скрывается что-нибудь типа оазиса – пара деревьев и пятачок истоптанной овцами грязи вокруг крохотной, с носовой платок лужи? Ему бы сейчас пригодилась и такая. Наемник заставил себя подняться, но тут же со стоном опустился обратно. Правая сторона тела отказала окончательно, но в последней вспышке боли, перед тем как закрыть глаза, он еще успел заметить на вершине одного из барханов, в той стороне, откуда он пришел, человеческую фигуру, а через несколько минут в губы его ткнулось горлышко пластмассовой бутылки, и наемник принялся жадно глотать тепловатую воду.