Игра на понижение

«Братья по разуму» располагались в глубоком цилиндрическом колодце, выходящем на поверхность спутника и прикрытом сверху прозрачной выпуклой крышкой. Это было чуть ли не самое первое подземное сооружение базы, когда-то в нем находилось водохранилище. До этого создания человеческих рук на Луне представляли собой в основном бочки-модули, спущенные с орбиты и установленные прямо на открытом грунте или в лучшем случае в обваловке. С расширением базы колодец водохранилища превратили сначала в оранжерею, потом в склад. И, наконец, когда Международная администрация озаботилась психологическим состоянием обитателей лунных поселений, он стал частью культурного блока.

Возле дверей их встретил служащий, который, мгновенно опознав в Евгении и Алине членов экипажа стоявшего на космодроме базы парома, попросил разрешения их представить.

– Я чувствую себя очень важной персоной, – признался Евгений, когда тот, получив разрешение, скрылся за дверью.

– «Братья по разуму» – это караоке-бар, а не просто какая-нибудь столовка, – пояснила Аня. – С досугом на Луне туго, работа однообразная, а вахты длинные. Поэтому везде, где только можно, пытаются внедрить культурную программу.

– А сегодня с нами отважные космонавты, – микрофонным голосом донеслось из-за двери, – члены экипажа лунного парома «Валерий Быковский», второй пилот Евгений Родионов и бортпроводник Алина Блинова! Давайте их поприветствуем!

Из-за двери раздались довольно-таки жидкие аплодисменты.

– Ну, пора, – решил Евгений и первым шагнул за дверь.

Внутри глубокий и широкий цилиндр «Братьев по разуму» был опоясан круговыми балкончиками, огражденными пластиковыми балюстрадами под резное дерево. На балкончиках по кругу располагались столики, с яруса на ярус вели «деревянные» лестницы, а на дне имелось что-то вроде круговой сцены, на которой торчали стойки с микрофонами и устрашающей величины динамиками, возможно, бутафорскими. Стены были покрыты гордостью заведения – вьющимися по натянутым нитям ползучими растениями, вроде плюща, вьюнка или дикого винограда.

Столик, который занял им Джамал, находился на самом краешке второго снизу яруса. После того как мужчины обменялись рукопожатием, Евгений раздвинул вьющиеся листья и приложил ладонь к отполированному камню.

– Это зачем? – поинтересовался дипломат.

– Выглядит, наверное, глупо, но хочется своими руками потрогать Луну. Это ведь не облицовка, а натуральный лунный камень?

– Самый что ни на есть. Только оплавленный при проходке.

– Вы, пилот, романтик! – засмеялся араб. – Ручаюсь, что и в космос вы пошли не для того, чтобы заработать на жизнь, а из высоких соображений.

– Из высоких, – не стал отпираться пилот. – А мне тут сказали, что вы местная знаменитость. Чем вы известны?

– Я…

– Он всех достал, – без обиняков пояснила Аня. – Луна – это большая деревня, тысяч пятьдесят населения от силы. «Армстронг» – крупнейшая база и столица, так сказать, но живет здесь всего тысяч двенадцать народу, включая весь дипломатический корпус.

– Это понятно, – космонавт покосился на дипломата, – а чем достал-то?

– Да достоинством своим!

– ??!!

Дипломат закинул черноволосую голову и громко расхохотался.

– Наша Анна имеет в виду «Исламское достоинство», – пояснил он. – Это провозглашенная правительством Уммы программа защиты прав исповедующих ислам людей по всему миру. И Луна – не исключение. Я ведь представляю здесь целую страну, а мусульман тут очень много.

– И мешает всем остальным работать!

– Ну, наверное, не только он мешает, раз уж тобой периодически интересуется местная полиция, – сказала Алина. – И потом: где мои кремы?

Евгений сообразил, о чем речь. Парфюмерное производство на лунных базах только зарождалось, но ходили упорные слухи, что содержание в лунной косметике местных минералов особенно благотворно действует на кожу. А поскольку расширять производство все еще было нерентабельно, то спрос на лунные «мазюкалки для лица» устойчиво превышал предложение, и слухи о них среди космодромных женщин ходили самые фантастические. Аня непонятно откуда извлекла солидного размера упаковку, перевязанную красной ленточкой.

– Тут это… неприятность случилась. Я в солярии немного перележала, и кожа шелушиться начала. Пришлось вскрыть твой подарок и намазаться самой.

– Ах, так! Я тебя ненавижу! – Алина, попытавшись вскочить, чуть не взвилась под потолок, но была вовремя уловлена посмеивающимся вторым пилотом. – С тебя все средства из профессиональной линии!

– Ну пупсик, ну мурмурмур, ну откуда же у меня столько денег? Меня и так чуть с работы не выгнали!

– Оттуда же, откуда и наглость мазаться моими штучками!

– Я тебе фото покажу, как сильно у меня лицо шелушилось! Ты бы, увидев, первая закричала – мажься! Мажься, подруженька любимая! Ничего для тебя не жалко! А ты… эх, коза меркантильная!

Шутливая перепалка утонула в музыке, а затем на сцену вышел служащий, который встречал их у дверей, и, объявив вечер открытым, тут же представил публике первую пару выступающих: