Игра на вымирание

Вот уже четверть часа наша развеселая троица при полном параде торчала перед шлюзом кибербиологи-ческой лаборатории – заведением серьезным, даже пафосным. Здесь неразговорчивые люди в серых халатах занимались всякими мрачными исследованиями. Лаборатория считалась не то чтобы секретной, но закрытой частью управления. И слухи, соответственно, ходили нехорошие. В пытки и мутантов я, конечно, не верил. Но насчет вещдоков в виде боевых вирусов и незаконных имплантов знал точно.

Охранник, здоровенный детина из внутренней безопасности, с подозрением посматривал из-за бронированного стекла. Во взгляде ясно читалось желание сначала пристрелить, потом разбираться.

– Про нас забыли, – в голосе Лойда прозвучала убежденность. – Заставили тащиться через полгорода, а потом забыли.

– Все еще хуже, парень, – я сделал страшное лицо. – Наш полковник стал новым образцом, и сейчас с ним творят нечто ужасное!

За стеклом мелькнула фигура в халате, шлюз зашипел.

– Наконец-то, – Лоренс отлепился от стены, охранник тут же положил руку на кобуру. – Эй, полегче! Все свои!

Тщательно выбритый тип в длинном сером халате показал через главный холл, в сторону лифтов. Тяжелая бронированная кабина плавно пошла вниз, на подземные уровни. Я рассматривал сопровождающего. Ввалившиеся щеки, блуждающий взгляд… Пятен крови, конечно, не было, но в целом парень походил на маньяка в отставке. Бедж на груди был с фото, но без имени, только должность: биотехник, доступ второго класса. Совсем свихнулись со своими секретами…

Лифт открылся в пустой коридор, залитый молочным светом.

– Лабораторный уровень. По коридору, первая дверь направо. Остановитесь, охрана откроет.

Приветливый маньяк вытолкнул нас из лифта, створки мягко закрылись, и тут же опустилась гермоперегородка. За панелью свистнули аэрозоли бактериальной обработки.

– Бывал здесь когда-нибудь? Тоже наше хозяйство… вроде как.

Лоренс только покачал головой.

– Про такие места… лучше на расстоянии.

– Двери тут крепкие, – согласился я, – А контора просто так не потратится.

Вход в лабораторию походил на сейф. Полированная стальная пластина, ни ручек, ни надписей. Дальше по коридору виднелось несколько таких же.

Линза камеры шевельнулась, плита дрогнула и пошла в сторону. Стараясь улыбаться, мы шагнули в святая святых.

За вторым бактериологическим шлюзом, в небольшом кабинете, уставленном терминалами, густо пахло коньяком и свежим кофе. Шеф и тощий мужик с нашивками майора медицинской службы угрюмо позвякивали ложечками. Бутылка на столе тоже имелась, но почти нетронутая: кажется, действительно в кофе добавляли. Шеф, видимо, обосновался в лаборатории уже давно и успел изрядно достать «медицину»: на роже майора читалась странная смесь раздражения, усталости и покорности судьбе. Кроме них, у внутреннего шлюза торчал охранник, с боевым стволом и в биоброне. Хм… серьезный подход к делу…

– А, явились… я уж думал, вас охрана завернула… – Блейк потянулся за сигарой, – на органы.

Я поежился. В таком месте шутка звучала слишком… натурально.

– Марти, скажи этой своей… сестрице. Пусть тащит распечатки… и еще кофе. А то физиономии у господ офицеров сонные.

Миловидная медсестра вкатила мобильный диагностический комплекс, заменяющий сервировочный столик. Чашки и кокетливая вазочка с печеньем занимали почетное место – на трогательной салфеточке посреди терминала. Я старался побольше смотреть на стройные ножки девушки и поменьше – на тонкие чехлы нейроигл и кровяных датчиков. Медицина – не моя любовь, я понял еще в академии, когда после неудачной учебной выброски неделю провалялся в реанимационной капсуле.

– Знакомьтесь, майор Марти Таркезе, специальная медицинская служба, – шеф откровенно потер красные глаза. – Проще говоря, судебная кибербиология. Хозяин этой подземной норы и вообще большой специалист… в различных областях.

Таркезе сдержанно кивнул. Все та же медсестра принесла несколько длинных листов с диаграммами и переносной терминал.

– Не вдаваясь в подробности, майор Таркезе непосредственно занимается нашей… вернее, вашей, лейтенант Лоренс, барышней. Вот уже вторые сутки… но вопросов по-прежнему больше, чем ответов.

– После, э-э-э… инцидента в аэропорту Элен Крейн доставлена в наш комплекс. Под усиленной охраной, разумеется. К сожалению, должен признать: выводы о глубине и природе психокодирования, сделанные линейными медиками управления, оказались ошибочными. Нора, пожалуйста.

Медсестра пощелкала на клавиатуре, рассылая нам подборку материалов.

– Файлы посмотрите позже, пока только кратко. Итак, Элен Крейн, первичный диагноз – принудительное психокодирование неустановленной глубины. Имеется положительный регресс, так сказать восстановление самосознания, обусловленное профессиональной подготовкой капрала Крейн… В целом я внимательно изучил предварительные отчеты. Что можно сказать… на первый взгляд, картина ясна. Медики использовали стандартные тесты, от методик не отклонялись. Диагноз поставлен и подтверждался восстанавливающейся личностью Элен Крейн. Но… при всей очевидности, сделанные выводы неверны.